Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Что касается боевых возможностей противника, то авторы этой книги утверждают, что: «Группировка фашистской Германии насчитывала 5,5 млн солдат и офицеров, более 47 тыс. орудий и минометов, около 4,3 тысячи танков и штурмовых орудий и до 5 тысяч боевых самолетов.

По немецким данным численность на 22.06,41 г. действующей против СССР сухопутной армии Германии составляла 3,8 млн человек, то есть – значительно меньше 5,5 миллионов.

Для нападения на Советский Союз Гитлер выделил около 70 % соединений вермахта: 156 дивизий, в том числе 17 танковых и 14 моторизованных, а также 3 бригады. Для авиационного обеспечения похода на нашу страну из имевшихся в Германии 5 воздушных флотов было выделено 3 (полностью) и один (частично).

Удивительно, прошло уже более 70 лет со дня начала Великой Отечественной войны, а мы до сих пор не можем разобраться – и это при наличии всех архивов – в том, что же представляли собой наши войска, встретившие немецкую армию 22 июня 1941 г., особенно в части боевой техники, находившейся в действующей армии. Разные источники – разные статистические данные, о соотношении сил противников, особенно в начале войны.

Таблица 3 Боевая техника, находившаяся на 22 июня 1941 г. в Вооруженных Силах СССР и у Германии, а также ее союзников (тыс. шт.)

1 ВО – внутренние военные округа.

2 Из них в армиях союзников Германии (Финляндии, Венгрии, Румынии) состояло 262 танка, 5,2 тыс. орудий и минометов, 978 боевых самолетов.

3 В том числе в Италии, Финляндии, Венгрии, Румынии 0,8 тыс. танков, 24,1 тыс. орудий и минометов, 3,7 тыс. боевых самолетов. Кроме того, в фашистской Германии и в армиях ее союзников находилось большое количество трофейной техники – Франции, Бельгии, Польши и других государств.

4 Из этого числа нуждалось в капитальном ремонте 29 %, в среднем ремонте 44 %, полностью боеготовых танков было 3,8 тыс. единиц.

5 В скобках указано количество исправных советских танков и соотношение по ним.

Только издание в 1993 г. упомянутого выше исследования «Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах…», позволило установить (хотя, конечно, и не до конца), что же значили многократно переписываемые из книг в книги слова: «а также значительное количество танков и самолетов устаревших конструкций». Только в 1993 г., наконец, это «значительное количество» выразилось в конкретных цифрах.

Как оказалось, всего в Красной Армии на 22 июня было 22 тыс. танков, 76,5 тыс. орудий и минометов (без 50–мм минометов), 20 тыс. боевых самолетов.

При этом в начале войны значительная часть указанных вооружений советских Вооруженных Сил находилась в объединениях и соединениях внутренних военных округов, в резерве Ставки ВГК, а также на Дальнем Востоке, в Средней Азии и Закавказье.

Сведения о соотношении вооруженных сил СССР и Германии на 22 июня 1941 г. приведены в табл. 3.

И все же, при всем уважении к авторам приведенных статистических данных, трудно себе представить, чтобы во времена И. В. Сталина в советских танковых войсках действующей армии из 14,2 тыс. танков было полностью боеготовых только 3,8 тыс. Получается, что сталинские танковые дивизии на границе представляли собой хранилища металлолома. При существующих в те времена порядках за одну ржавую лопату можно было легко стать «врагом народа» и надолго оказаться на нарах. Скорее всего, практически все танки были боеготовые, но значительная часть из имеющейся техники имела незначительный остаточный ресурс, то есть – эта часть техники имела к началу войны еще работающие, но уже достаточно сильно изношенные двигатели. Их невозможно было списать, но и вести сколько-нибудь продолжительные боевые действия было невозможно.

Понятно, что и этот многолетний труд большого коллектива весьма квалифицированных военных историков под руководством генерал – полковника Г. Ф. Кривошеева не может претендовать на истину в конечной инстанции. В условиях реальных боевых действий статистические данные, особенно в части, касающейся Красной Армии в первый год войны, а для немецкой – в последний год войны, отличались тем, что информация о реальных потерях часто не доходила до вышестоящих штабов и терялась навсегда. Поэтому советским историкам, авторам упомянутых выше «Статистических исследований…», ничего не оставалось, как восполнять недостающие статистические данные расчетами, которые, в принципе, не могут отличаться высокой точностью.

Кроме того, следует учитывать, что сами донесения, о потерях своих и противника, попадали в вышестоящие штабы, а, в конечном счете – в архивы, которыми современные историки пользуются, не всегда точными, в силу объективных и субъективных причин. Понятно, что у многих командиров и начальников было стремление показать себя в лучшем свете: доложить вышестоящему начальнику желаемое, вместо действительного. Вместе с тем упреки некоторых современных историков, в преднамеренном и существенном искажении реального положения войск на фронтах Великой Отечественной войны, сильно преувеличены.

Конечно, в те годы, когда готовили донесения о результатах боевых действий, меньше всего думали о проблемах современных историков, их трудностях, связанных с правильным освещением и усвоением уроков Великой Победы. Но также очевидно, что во время войны в достоверных статистических данных остро нуждался, прежде всего, весь высший командный состав наших Вооруженных Сил, включая их Верховного Главнокомандующего – И. В. Сталина. Без таких данных успешно руководить нашими Вооруженными Силами было невозможно.

Кстати, как будет показано ниже, самые серьезные ошибки в Великой Отечественной войне были допущены в самом ее начале, когда постоянно терялась связь высшего командования с войсками, и реальное положение на фронтах, в том числе данные о собственных потерях, мягко говоря, не соответствовали действительности.

Такое положение было недопустимо, и оно исправлялось самыми решительными, подчас, как нам сейчас представляется, неоправданно жестокими мерами. В частности, именно это было одной из главных причин, а, скорее всего, – самой главной причиной трагедии, закончившейся расстрелом командующего Западным фронтом генерала армии Д. Г. Павлова и его заместителей

Поэтому командиры, любители преднамеренно уменьшить собственные потери и преувеличить потери противника, чтобы получить незаслуженную награду, очередное воинское звание или более высокую должность, могли наскочить на очень крупную неприятность. Тогда не то, что ныне: сгорел огромный склад боеприпасов, нанесен ущерб стране на миллиард рублей, а виноватых нет, а если найдут, то это, как правило, на уровне рядового солдата. Это, мол, он, злодей, не там курил. Других виновников нет. Что это за система, когда от действия одного необученного солдата пол – армии страны в один момент оказалась небоеспособной, без боеприпасов?