Николай Александров - Мы из розыска…

— Ты иди, Михалыч, — тихо сказал официант, не глядя в сторону швейцара. — Мы сами разберемся.

К выходу швейцар поплелся с явным нежеланием. Было видно, что уходить ему не хочется, может, боялся, что от него ускользнет информация…

— Из БХСС? Вроде недавно проверяли?

— Ну и как? Все в порядке? Злоупотреблений не обнаружено?

Официант удивленно окинул Утехина придирчивым взглядом и задумчиво произнес:

— Значит, вы представляете другую службу — сотрудники БХСС не стали бы задавать эти вопросы, они знают, что пока у нас все в норме… Покажите удостоверение…

«Молодец, — подумал Андрей. — Опыта общения с людьми ему не занимать. С самого начала решил уточнить, кто есть кто!»

Андрей выполнил его просьбу. В лице Владимира Петровича появилось спокойствие, напряжение спало.

«А все же боится, — отметил Утехин. — Хотя кому приятно свидание с нашим братом… Но, выходит, что БХСС он уважает больше? Или боится?»

— Слушаю вас, — спокойно сказал официант. — В чем провинность?

— Хотелось бы выяснить кое-что…

— Надеюсь, не слишком долго? Надо прибрать шесть столиков, а мне еще ехать в Усово. Я там живу… Электричка отходит в ноль сорок восемь…

— Буду короток. Вы не могли бы вспомнить сегодняшних посетителей?

— Много было, разве всех упомнишь?

— Хотя бы сидевших за этим столом в период с обеда до вечера…

— Мужчина с женщиной… — Официант вспоминал и крутил при этом в руках мельхиоровый нож с узорчатой пухлой ручкой. — Трое пацанов — дети благородных родителей, хорошо одеты, манкирующие сосунки… Ближе к вечеру женщины за пятьдесят — похоже, вместе работают… Говорили о каком-то негодяе-главбухе…

— А вы не путаете?

— Исключено — точно говорили о главном бухгалтере, что зажимает премию, что поощряет любимчиков…

— Я не о разговоре, а о посетителях… Мне кажется, что у вас за этим столом должны были сидеть другие люди…

— Что вы говорите? — с иронией произнес официант. — Поверьте, я не ошибаюсь и хорошо помню посетителей. Приходится запоминать — бывают случаи, что забывают оплатить по счету, тогда память на лица оказывается очень полезной.

— Проверим память? — прищурил глаза Андрей.

— Пожалуйста… — безразличным голосом сказал официант.

— Мужчина около пятидесяти, бородатый, пышная шевелюра… — начал обрисовывать он портрет художника, сожалея о том, что не догадался попросить его сделать автопортрет. Портреты девушек Андрей показывать не торопился, на то были причины — вдруг присутствие девушек именно за этим столом было неслучайным…

— В сером костюме и с шикарной дамой, — попытался угадать официант, — похожей на артистку?

— Нет! С ним были двое мужчин примерно его возраста.

— Ошибка вышла, товарищ капитан. У меня таких не было ни сегодня, ни вчера…

— А если вспомнить?

— Абсолютно точно говорю, можно сказать, гарантирую…

— Простите, — Андрея осенила неожиданная догадка, — у вас один вход в этот зал?

— Два…

— Кто обслуживает тот столик? — он указал на «третий столик от двери у окна», считая от другой двери.

— Филонов…

— Владимир?

— Сергеевич… — недоумевая, произнес официант.

— Черт побери, — в сердцах сказал, не сдержавшись, Андрей, досадуя на себя за недогадливость, это надо было проверить раньше, а так потерял время. Надо торопиться, очень надо… — Надеюсь, он еще здесь?

— Сомневаюсь. Он не из любителей задерживаться… Раз-два и рассчитал, раз-два и убежал…

— Где же его искать?

— Нужен?

— Очень!

Официант обернулся в сторону светлого проема двери и громко окликнул швейцара. Казалось, что тот только и ждал, когда его позовут…

— Знаю, знаю… — затараторил швейцар. — Ошибочка вышла, товарищ капитан. Тот бородатый, я видел, сидел во-о-он за тем столиком… — расчеты оказались верными — он показал на третий стол от другой двери. — И мужчины с ним были, а потом девушки… А чего такого? Он кто? Что-то произошло?

— Ничего, все нормально… — теперь можно было показывать рисунки.

— Так точно… — уже более осторожно сказал швейцар, — они, эти самые барышни…

— Знакомые? Часто бывают?

— Никак нет. Редко… — едва тянул он.

— Рассказывайте!

— Так, собственно говоря… — мялся швейцар.

— Не темни, Михалыч… — посоветовал официант. — Говори прямо…

— Спросите гардеробщика… Он их, кажется, знает получше… — Его глаза подозрительно бегали, и Андрей это заметил. «Что-то старик знает, но говорить не хочет. А расскажет ли гардеробщик?.. Неужели официант не приметил Пиленова? Ведь был период, когда художник один сидел в зале или почти один — перерыв между сменами он провел здесь…»

Официант как будто угадал мысли Утехина.

— Кажется, я немного помню вашего бородача… — с сомнением произнес он тихо. — С кем сидел до перерыва, не помню, а потом приметил… К нему девушки подсели…

— Когда это было? — не выдержал Андрей.

— Примерно четверть седьмого.

— Отчего такая точность?

— С семи у нас играет оркестр, а в восемнадцать пятнадцать пришел ударник Генрих Орлов. Талантливый музыкант, плохо устроенный в жизни… Вечно без денег. Он попросил покормить его в долг, с последующей оплатой после вечера. Я его покормил за служебным столиком, а столик этот как раз у интересующего вас стола — четвертый у окна.

— Посмотрите еще разок рисунки, может, не те девушки? Может, опять ошибка?

— Гарантировать не могу, но одно интересное для вас наблюдение сообщу… Относится оно к делу или нет, но знаю…

— Меня любая мелочь интересует…

— Девушки, что сидели за столиком, мне кажется, были не одни. Сдается, что их знакомый сидел у меня, — он показал на неубранный соседний стол.

— Это знакомство бросалось в глаза?

— Нет. Но для наметанного глаза странности всегда приметны…

— В чем они выражались?

— Пока блондинка танцевала с бородатым, чернявая подошла к этому парню и перекинулась с ним одной или двумя фразами…

— А дальше?

— А дальше все…

— Что все?

— Мой клиент расплатился и довольно быстро ушел. Почему-то торопился, нервничал.

— Какой он из себя?

— Ярко выраженный блондин с удлиненным лицом, нерусский…

— Иностранец?

— Не скажу. Есть у него какой-то акцентик… Мягкий, приятный… Глотает буквы, а слова получаются округленные… — Он мельком посмотрел на часы и перевел взгляд на Андрея. — Вы меня извините, пожалуйста, лимит исчерпан…

— Спасибо за помощь, у меня к вам последняя просьба.

— Слушаю.

— Скажите, есть ли на столе предмет, который остался от блондина?

Официант подошел к столу. Утехин не отставал. Швейцар как стоял, так и остался стоять на старом месте, внимательно вслушиваясь в разговор. Андрей отметил и это.