Николай Александров - Мы из розыска…

Через службу «09» узнаю номер телефона. Подошла женщина — оказалось, жена. Рассказываю о своем поиске, спрашиваю про архив, прошу о встрече.

— Я вас огорчу, — сразу же признается Людмила Анатольевна. — У нас дома никаких фотографий покойного свекра нет. А вы не звонили Римме?

— Она в Москве? — осторожно спрашиваю я, не слишком надеясь на положительный ответ.

— Кажется, в отпуск еще не уехала… Записывайте телефон… Ее фамилия Прокоп, а Натальи Ивановны — Воронова. Обе живут в Москве!

Но дозвониться в тот же день не удалось. Римма Ивановна совсем недавно переехала в новый дом, и у нее еще нет телефона…

С утра пораньше я уже караулил Римму Ивановну у дома, в котором она работает. Как я и предполагал, ходили мы с ней по одним улицам. Живет она в трех минутах ходьбы от адресного стола, куда я так часто обращался за помощью, а работает — рядом с Петровкой, 38.

— Молодой человек, — ко мне подошла тоненькая хрупкая женщина в белом хрустящем халате. — Вы не меня ждете? Я — Прокоп!..

Мы долго говорили с ней об отце, сидя в небольшом, пропахшем лекарствами кабинете. Она рассматривает фотографии, разложенные на столе, и то и дело поправляет мизинцем коротко остриженные светлые волосы.

«Волнуется! — догадываюсь я. — Наверное, то, о чем я рассказываю, ей внове». А я уже не могу удержаться и скороговоркой повествую о том, какой герой ее отец, и о том, что он совсем не Бодунов, а Лапшин. Нет, я неправильно выразился… Лапшин — это Лапшин, а совсем не Бодунов… — и, окончательно запутавшись, умолкаю.

— А мы об этой истории знаем, — тихо произносит Римма Ивановна. — У нас даже когда-то была книга Германа, подаренная папе. Были написаны какие-то добрые слова автора. Я сама держала ер в руках… Но…

— Что но?.. — вырывается мое нетерпение.

— Сейчас у нас нет ни книги, ни воспоминаний, ни писем, ни орденов и медалей. Разве что несколько фотографий, но они уже послевоенного времени…

— А орден номер 2145?

— Кронштадтский? — Женщина невесело усмехнулась. — О нем сохранился лишь смешной папин рассказ…

— Расскажите, а… Пожалуйста…

— Что ж не рассказать, можно. Орден вручал Калинин, а папа не берет его, отказывается. «Не могу, — говорит, — принять эту награду… Я уже писал об этом в рапорте, но меня все равно награждают». Удивился Калинин, а отец продолжает: «Я, Михаил Иванович, когда врывался в кронштадтские ворота, до того был напуган, что хотел бежать, но заплутал маленько — вбежал именно в те ворота, что в крепость ведут… Я уже докладывал об этом командиру». А Калинин ему отвечает. «Была бы на то моя воля, я бы тебе за твою правду еще дал награду. Носи на здоровье и никогда не снимай, попадешься без ордена — накажу!»

— А где ж теперь орден? В музее?

Римма Ивановна грустно качает головой.

— Долго рассказывать, да и не хочется ворошить прошлое… Да уж ладно! — Она решительно повернулась в мою сторону. — После смерти мамы за отцом несколько лет ухаживала другая женщина, у которой были свои дети — дочь и два сына. Прожили они вместе всего несколько лет, а когда отец умер, нам не досталось ничего. Сколько я ни просила вернуть отцовские книги, альбомы с фотографиями, ничего добиться не смогла. Боюсь, что многого уже не существует…

Она достала записную книжку и дала мне телефон дочери этой женщины. Правда, фамилии ее по мужу не знала, а девичья мало чем могла помочь. Как оказалось, и сам телефон устарел: жили в той квартире совсем другие люди, и ничем помочь они, конечно, не могли…

Уже закончив поиск, я все же нашел сводную сестру Риммы Ивановны, побывал у нее дома, ближе познакомился с семьей. Милые, добрые люди, они рассказали обо всем, что знали, показали памятные, но вовсе не те, о которых говорила Римма Ивановна, реликвии, связанные с именем Ивана Васильевича, подарили его фотографии, просили передать их в музей, что я и сделал.

Несмотря на поздний час, уходить из дома не хотелось…

Но все это было потом, после окончания моего поиска, а тогда, когда я говорил с Риммой Ивановной, встреча закончилась на печальной ноте…

«Куда идти дальше? — размышлял я, сидя за письменным столом. — Конечно, можно опять пойти в библиотеку и поискать сведения об уголовном розыске Ленинграда в книгах. Что это даст? Пора подводить первые итоги!»

Определим известное. Сколько было человек в бригаде? Не знаю. Руководитель бригады? Кондратьев! Помощник тоже выяснен… Еще несколько фамилий — Тарасов, Юрский, Щепанюк… Ничего не могу сказать об их судьбах. Похоже, что ни Кондратьев, ни Бодунов, ни эти трое агентов первой бригады воспоминаний не писали — не до того было. Нельзя считать воспоминаниями и ту статью Ивана Васильевича о подавлении кронштадтского мятежа, что попалась мне в журнале. О делах уголовного розыска там нет ничего. Что известно о семье Кондратьева? Непроверенное сообщение о том, что лет десять назад они жили в Петрозаводске.

Не густо…

В этот момент пронзительно зазвонил телефон.

— Здравствуйте! — голос показался знакомым. — Из архива вас беспокоят. Приезжайте. Нашлись еще два документа, имеющие, кажется, отношение к делу Ивана Васильевича. Может быть, они вам пригодятся?

Второй раз приглашать не было нужды. Уже через двадцать минут я сижу в той же комнатке, за тем же обшарпанным столом. Документы и в самом деле оказались очень любопытными.

«НАЧАЛЬНИКУ ЛЕНИНГРАДСКОГО ГУБУГРОЗЫСКА Л. ПЕТРЖАКУ, — читаю я и едва сдерживаю радостное нетерпение. — ОТ ИНСПЕКТОРА 1-й БРИГАДЫ ВВЕРЕННОГО ВАМ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА С. И. КОНДРАТЬЕВА.

Текущий осенний и зимний сезон 26—27 с. г. показал, что преступность по сравнению с предыдущими годами по вверенной мне Бригаде сильно увеличилась, что видно из цифр отдельных категорий преступности, как-то: убийств с 1 ноября минувшего года по 1 марта сего года совершено 35, бандитских грабежей совершено за этот же период 30. Вверенная мне Бригада к такому увеличению преступности совершенно не была подготовлена, так как можно было рассчитывать на одну, две шайки с делами не более 15, но благодаря массовым освобождениям из тюрем (4000 человек) преступность увеличилась вдвойне, несмотря на нашу неподготовленность, все же благодаря энергии, я с количеством агентов 15 человек и одного помощника охватил всю работу. Результат ее Вам известен.

Нами было ликвидировано три крупные шайки бандитов, первая из них совершила 11 налетов на магазины и госучреждения, два убийства милиционеров, количество ея составляло 7 человек. Вторая шайка совершила 5 налетов, количество ея — 5 человек. Третья шайка совершила 7 налетов, 1 убийство, 3 ранения, количество ея — 4 человека. Кроме того, ликвидировано 4 мелкие шайки, совершившие 4 налета, раскрыто ограбление кассира на 7000 рублей. Всего раскрыто 30 бандитских дел. Бандитов задержано 25 человек. В этот же период времени раскрыто 28 убийств, большинство из них сложные, например, убийство военного инженера ЧЕЛЮСТКИНА и ранение его жены.