Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 3] (1917-1939)

Иллюзий поначалу было много‚ но они рассеивались со временем. Культура на идиш‚ разрешенная и направляемая властями‚ не могла развиваться естественным образом. Для большевиков язык идиш не был инструментом‚ с помощью которого передаются культурные и нравственные ценности народа‚ – это называли "национализмом" и с этим беспощадно боролись; идиш оставался лишь языком преподавания‚ "обслуживающим механизмом" для воспитания молодежи в коммунистическом и атеистическом духе. В еврейских школах не рассказывали о традициях еврейского народа. Из школьных программ исключали "неугодных" писателей прошлого. Из учебников изымали религиозные термины‚ понятия "еврей" и "еврейский"; язык идиш изучали в букварях на таких примерах: "Сталин – наш учитель" и "Сталина все любят". Взамен еврейской истории рассказывали о классовой борьбе евреев против царизма; даже тексты диктантов и условия задач по математике были предназначены для единой цели – привить молодежи идеологию правящей партии. Школьникам преподавали политграмоту‚ вытравливали национальные чувства и привязанности‚ воспитывали с первых классов пренебрежение и неприязнь к раввинам и синагоге; перед еврейскими праздниками усиливали антирелигиозную пропаганду‚ преследовали учеников‚ пропускавших занятия по субботам‚ – комсомол и пионерская организация завершали их образование.

В еврейских школах преподавали учителя‚ у которых за годы обучения в педагогическом институте или училище вытравили уважение к религии и традициям народа‚ а они‚ в свою очередь‚ занимались этим на школьных уроках. В ново-златопольской еврейской школе дети писали диктант под диктовку учителя – рассказ про "кошечку"‚ которая радостно встретила хозяев-евреев‚ возвратившихся с полевых работ после трудового субботнего дня. А затем вся семья уселась за стол‚ полакомилась на ужин кровяной (некашерной) колбасой и запила ее молоком (смешав мясное с молочным)‚ – "кошечка" ела вместе со всеми любимую "кровянку" и лакала молоко из блюдечка.

В 1930 году ликвидировали все национальные секции в партии большевиков‚ а с ними пришел конец и еврейской секции. Бывшие активисты евсекций пытались продолжить свою работу в научных и культурных учреждениях‚ но их репрессировали в последующие годы. В 1936 году закрыли последнюю еврейскую школу в Москве; через год это случилось в Ленинграде‚ где арестовали директора школы З. Киссельгофа. В 1938 году ЦК партии Украины принял постановление "О реорганизации национальных школ" "очагов буржуазно-националистического, антисоветского влияния на детей". О том же говорил и Н. Хрущев, первый секретарь компартии Украины: "Враги насильно тянули евреев в еврейские школы. Это... делалось для того, чтобы озлобить население и, с другой стороны, чтобы создать свои вражеские гнезда".

Летом 1938 года ЦК компартии Белоруссии – "идя навстречу многочисленным заявлениям еврейского населения" – постановил преобразовать к первому сентября все еврейские школы в белорусские. Это оказалось неожиданностью для родителей; они просили перевести преподавание в школах на русский язык, но местные власти уже сообщали вышестоящему начальству‚ что решение партии "было встречено единодушным одобрением" и лишь кое-где "имелись враждебные выступления националистически-бундовских элементов"‚ получившие "резкий отпор со стороны родителей". Учебники на идиш изъяли из магазинов‚ и отец одного из учеников жаловался в еврейскую газету: "Чем повинен мой ребенок‚ что я еврей и отдал его учиться в еврейскую школу? Он перешел в четвертый класс‚ только сейчас начал изучать русский язык‚ и сразу же стал неграмотным. Почему эта работа проделана так внезапно? Не вредительство ли это?.."

К 1940 году закрыли в Советском Союзе почти все национальные учебные заведения‚ в том числе еврейские школы‚ педагогические училища и техникумы. До начала войны с Германией еврейские школы существовали в Западной Украине и Западной Белоруссии, присоединенных к СССР в 1939 году.

3

В первое десятилетие советской власти еврейская тема в науке еще не была под запретом. С. Дубнов готовил к печати очередные тома "Истории еврейского народа" до отъезда за границу, участвовал в государственных комиссиях по исследованию и публикации архивных материалов‚ связанных с погромами и ритуальными процессами. Ю. Гессен выпустил переработанное и дополненное издание "Истории еврейского народа в России". Частные издательства братьев Сабашниковых‚ "Радуга"‚ "Атеней"‚ "Пучина" издавали во время НЭПа книги по истории и культуре евреев. Товарищество "Мир" напечатало один том "Истории еврейского народа", в который вошли материалы, подготовленные еще до революции. Увидела свет работа С. Лурье "Антисемитизм в древнем мире"‚ а впоследствии книга А. Тагера "Царская Россия и дело Бейлиса". Историк И. Галант собирал на Украине архивные материалы и исследовал в своих работах жизнь евреев Российской империи. Группа врачей выпустила три тома сборника "Вопросы биологии и патологии евреев". И. Цинберг исследовал историю еврейской литературы в Европе и переправлял рукописи в Польшу‚ где вышли восемь томов на идиш.

В Киеве был создан Институт еврейской культуры‚ а в Минске – Институт еврейской пролетарской культуры‚ которые издавали на идиш свои труды. В Одессе работали Еврейский народный университет и Всеукраинский музей еврейской культуры имени Менделе Мойхер Сфорима с коллекцией синагогальной утвари‚ ханукальных светильников‚ собранием старинных пинкасов – книг записей еврейских общин. В 1928 году редакция "Еврейской старины" попросила у С. Дубнова‚ основателя журнала‚ материалы в юбилейный номер. Его статьи‚ присланные из Берлина‚ не пропустила цензура‚ и в еврейской газете написали с угрозой: "Мы умели расправляться с нашими врагами беспощадно‚ и когда нам нужно было‚ мы сумели перешибить хребет ученой контрреволюции и выслать всех дубновых... в их родные палестины к близким им по духу белогвардейцам".

Вскоре после этого ликвидировали Общество для распространения просвещения между евреями в России и Еврейское историко-этнографическое общество с музеем при нем‚ прекратили выпуск журнала "Еврейская старина". Их архивы и музейные материалы разослали по разным городам; многие из них были утеряны, а сохранившиеся более полувека оставались не доступными для исследователей.

Контроль со стороны властей ужесточался из года в год‚ пока наконец не провозгласили: "Период мирного сожительства с буржуазной наукой изжит до конца". Ограничивали тематику научных исследований и доступ к архивным документам, пресекали связи с исследователями других стран; от ученых требовали работать на основе марксистко-ленинского учения‚ чтобы рассматривать научные проблемы с позиций "классовой" борьбы. Выявляли и громили "буржуазное наследие" в науке‚ утверждали планы лекционных курсов в институтах и тезисы лекций‚ обращали внимание на "политфизиономию" преподавателей‚ воспитывающих молодое поколение. Партийные руководители требовали: "Идея борьбы должна преобладать в нашей научной работе. Как можно меньше отстранения от жгучих проблем классовой борьбы. Как можно больше контактов между наукой и проблемами дня. Мы должны рассматривать свою научную работу как прямое участие в социалистическом строительстве Советского Союза".