Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.)

Каждогодно, в Октябре и Мае,

Мы сверяли чувства по нему.

И стоял он, руку подымая,

Равный Громовержцу самому…

Победа над Германией "списала" репрессии предвоенных лет и поражения в той войне, которые позволили немецким войскам дойти до Москвы и Сталинграда. Вождь снова был непогрешим; "гений человечества" стал божеством, которому следовало поклоняться; в богослужение церквей, мечетей и синагог ввели молитву "за здравие вождя народов". В школах, на выпускных экзаменах, десятиклассники писали сочинения на тему "Образ молодого советского человека великой Сталинской эпохи"; пионеры провозглашали: "К борьбе за дело Ленина – Сталина будь готов!" В детских садах висели лозунги на кумачовых полотнах: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!"; малыши декламировали на утренниках: "Я маленькая девочка, играю и пою. Я Сталина не видела, но я его люблю".

Это были годы "великих строек коммунизма", и планы Кремля поражали воображение своей грандиозностью. Закладывали гигантские лесозащитные полосы. Возводили огромные гидроэлектростанции. Планировали повернуть вспять сибирские реки. Силами заключенных прокладывали Волго-Донской канал, возле которого воздвигли гигантскую статую вождя (на нее пошло 33 тонны меди). Десятки тысяч узников строили за Северным полярным кругом железную дорогу на Игарку и ценой огромных человеческих жертв проложили 850 километров рельсовых путей (после смерти Сталина "стройку прекратили из-за ненадобности дороги… В тундре остались рельсы, поселки, паровозы, вагоны…").

Население страны жило бедно, в тяжелейших жилищных условиях, получая нищенскую заработную плату, выстаивая в магазинах долгие очереди, однако ежегодно, весной, объявляли о снижении цен на некоторые виды товаров. Это проходило под лозунгом "Забота партии, правительства, лично товарища Сталина о благосостоянии советского народа", и вождю докладывали высказывания москвичей: "Как здорово, что снизили цены!.. Москва прямо торжествует…" – "Ни одно из капиталистических государств за всю свою историю таких вещей не делало…" – "В провинции продуктов нет и не будет, а торговля хлебом ведется по спискам…" – "Это плохо для крестьян… которые должны все продукты продавать дешевле…"

Пропагандистский эффект после каждого постановления был велик; даже через десятки лет старики говорили с почтением: "А Сталин цены снижал…" И добавляли: "Сталин был – так порядок был…"

В декабре 1949 года весь Советский Союз, "всё прогрессивное человечество" отмечали день рождения вождя. Он получил более 15 000 подарков со всего света и более 800 000 поздравительных писем. Среди прочих поступил "Приветственный адрес от духовенства и мирян русской православной церкви", подписанный патриархом, архиепископами и епископами: "Нам особенно дорого то, что в деяниях Ваших… весь мир видит торжество нравственных начал в противовес злобе, жестокости и угнетению, господствующим в отживающей системе общественных отношений…"

Юбилей вождя не обошел стороной и еврейские религиозные общины. Проводили специальные богослужения, зачитывали поздравительные послания; в синагоге Омска исполнили кантату о Сталине, зажгли семьдесят свечей и зачитали приветствие имениннику.

Вышла в свет "Краткая биография И. В. Сталина"‚ в которую он добавил собственноручно такие слова: "С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их. В сражениях‚ в которых товарищ Сталин руководил советскими войсками‚ воплощены выдающиеся образцы военного оперативного искусства". Это он вписал в свою биографию: "Сталин – достойный продолжатель дела Ленина, или, как говорят у нас в партии: Сталин – это Ленин сегодня".

М. Джилас, югославский государственный деятель (из книги "Разговоры со Сталиным"):

"Маленький неуклюжий человечек шествовал по золотым и малахитовым царским палатам, перед ним открывались двери, его провожали горящие восторженные взгляды, слух придворных напрягался, чтобы запомнить каждое его слово. А он, уверенный в себе и в своем деле, как будто не обращал на всё это внимания…

Поэты им вдохновляются, оркестры гремят кантатами о нем… Сейчас он победитель самой большой войны в истории, и его абсолютная власть над шестой частью земного шара неудержимо ширится дальше".

5

В предвоенные годы Тову Перельштейн дважды арестовывали за сионистскую деятельность; она провела 6 лет в лагере на Колыме, а затем осталась там в ссылке. Из ее воспоминаний (события 1944 года):

"Когда у меня родился сын… муж предложил назвать его Йосефом – по имени младшего брата, который был безвинно расстрелян палачами НКВД. Меня страшила мысль о том, что ребенок будет носить имя, принадлежавшее не только убитому, но и убийце: ведь это было и имя Сталина. Но семье Перельштейн была дорога память погибшего Йосефа… и я согласилась. В домашнем кругу мы называли мальчика Йоськой…

Однажды, когда я принесла Йоську в ясли и передала сестре, та рассмеялась, стала даже давиться от смеха, а работницы яслей хохотали вместе с ней… Мне объяснили, что в это утро они переименовали всех хряков из свинарника подсобного хозяйства: отныне их будут называть не Васьками, а Йоськами. Дескать, свиньи тоже хотят быть евреями…

Я рассказала эту историю ясельному врачу Анне Михайловне, еврейке по национальности. Та побледнела, выслушав мой рассказ, несколько минут молчала и затем сказала: "Борову еврейское имя не подходит. Ну, я им завтра покажу!"

Наутро… Анна Михайловна неожиданно спросила: "Что у вас нового?" Сестры и няни стали громко смеяться: "Мы сменили клички хряков в свинарнике и вместо Васек будем называть их Йоськами". Анна Михайловна, обычно сдержанная, гневно закричала: "Знаете ли, что вы сделали? Вы назвали свиней именем Иосифа Виссарионовича! Который руководит войной с врагом на всех фронтах и всюду побеждает!.."

В комнате стояло гробовое молчание. Работницы яслей дрожали от страха, они так перепугались, что не могли встать и приступить к работе. После того дня хряки в свинарнике опять стали Васьками…"

6

Яков Карасин (Тукумс, Латвия):

"Первую еврейскую свадьбу в послевоенном Тукумсе сыграли в 1946 году – Гита Перлман вышла замуж за Лейбу Фридмана. Эту свадьбу отмечали все тукумские евреи, ведь свадьба – это верный признак того, что невозможно уничтожить еврейскую жизнь, что родятся и вырастут еврейские дети, и всем очень хотелось надеяться – уж они-то никогда не узнают беды.

Первое послевоенное свадебное веселье еще омрачалось близостью недавней войны, и это чувствовалось не только по скромным нарядам и не слишком роскошному застолью. Жених успел пройти через гетто и концлагеря, а у невесты погиб единственный брат…"