Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.)

2

Необходимое напоминание.

В 1924 году в Советском Союзе был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев, чтобы "открыть для еврейской бедноты доступ к производительному труду на земле". Для этой цели выделили земли на юге Украины и в степных малонаселенных районах северного Крыма. Тысячи семей бывших торговцев, ремесленников, лиц без определенных занятий решили вырваться из нищеты местечек и стать земледельцами, – так появились в Крыму еврейские поселения.

В те годы В. Маяковский писал:

Еврея не видел?

В Крым! К нему!

Камни обшарпай ногами!

Трудом упорным

Еврей в Крыму

Возделывает почву-камень…

В довоенные годы татары в Крымской автономной республике составляли около 20% населения и жили, в основном, на юге и в центре полуострова. В северо-западной части Крыма находились еврейские национальные районы – Фрайдорфский и Лариндорфский; евреи-земледельцы работали в колхозах "Путь Ленина", "Беднота", "Дер идишер пойер" ("Еврейский крестьянин"), "Ройтер фон" ("Красное знамя"), "Най лебен" ("Новая жизнь") и в других еврейских коллективных хозяйствах. Во время войны нацисты уничтожили евреев, не успевших эвакуироваться, и Крым был объявлен "юденрайн" – "свободным от евреев".

В 1943 году С. Михоэлс и И. Фефер совершили поездку в США; во время переговоров с еврейскими общественными деятелями возникло предложение – возродить заселение Крыма после его освобождения и переселить туда евреев при финансовой поддержке "Джойнта". Эту тему обсуждали затем в Москве; руководители ЕАК встретились с В. Молотовым‚ который выслушал их и предложил написать письмо в ЦК партии. Фефер показал на допросе: "Речь шла не о санаториях крымских, а о северной части Крыма, где были еще до войны два еврейских национальных района… Молотов сказал: "Что касается Крыма, то пишите письмо, и мы его посмотрим".

Существуют два варианта письма Сталину и Молотову. Первый из них составил Шимелиович – с предложением поселить евреев на "территории бывшей республики Немцев Поволжья либо в Крыму". Лозовский забраковал это письмо как чересчур "эмоциональное", с излишней критикой антисемитизма, а потому на имя Сталина (а затем и Молотова) направили второй вариант письма. Это произошло в феврале 1944 года: "Дорогой Иосиф Виссарионович! В ходе Отечественной войны возник ряд вопросов, связанных с жизнью и устройством еврейских масс Советского Союза…"

Авторы письма сообщали вождю, что евреям психологически трудно возвращаться на освобожденные территории, где "родные места превращены фашистами в массовое кладбище… родных и близких". Указывали они и на "некоторые капиталистические пережитки" – "вспышки антисемитизма" среди "отдельных прослоек различных народностей". Позволили себе напомнить, что "опыт Биробиджана… не дал должного эффекта", а потому для "полного уравнения положения еврейских масс среди братских народов мы считаем своевременной и целесообразной... постановку вопроса о создании Еврейской Советской Социалистической республики" на территории Крыма после его освобождения.

Обращение к Сталину заканчивалось таким образом: "Мы надеемся, что Вы уделите должное внимание нашему предложению, от осуществления которого зависит судьба целого народа". Авторы письма предполагали создать еврейскую автономию в малонаселенных степях на севере Крыма, где до войны было немало еврейских поселений. Бергельсон говорил: "Надо решительно действовать‚ потом будет поздно... Такой момент больше не повторится... Не сомневаюсь‚ что мы превратим Крым в жемчужину".

Письмо руководителей ЕАК попало в Кремль до окончательного освобождения Крыма, и никто тогда не догадывался, какая участь ожидала коренных жителей полуострова. Красная армия окончательно изгнала немцев из Крыма в мае 1944 года, и сразу после этого выселили оттуда всё татарское население‚ болгар‚ греков‚ армян – более 200 000 человек. Освободившиеся территории стали заселять жителями Украины‚ Белоруссии и РСФСР‚ а письмо руководителей ЕАК отправили в архив.

О нем вспомнили в 1948 году, когда следователи собирали материал по делу Еврейского антифашистского комитета. И хотя Михоэлс и Фефер беседовали в Нью-Йорке с представителем "Джойнта" в присутствии советского дипломата, хотя все их встречи и темы переговоров утверждались в Москве, руководителей ЕАК обвинили в тайном сговоре с американцами – создать в Крыму еврейское государство и отделить полуостров от Советского Союза.

В обвинительном заключении об этом сказано так: "Действуя по прямому сговору с представителями американских реакционных кругов, обвиняемые… домогались от Советского правительства предоставления территории Крыма, которую американцы рассчитывали использовать в качестве плацдарма против СССР".

Н. Хрущев: "Мы были приучены, не рассуждая, принимать доводы Сталина. Он утверждал, что если создать Еврейскую республику в Крыму, то крепнущий в Америке сионизм получит опору в нашей стране".

3

Допросы по "делу ЕАК" вели 35 следователей по особо важным делам Министерства государственной безопасности во главе с полковником В. Комаровым. Они умели добывать показания у арестованных, и один из следователей часто повторял: "Я сверну вам шеи, иначе мне снимут голову".

Заключенных помещали в карцер, изнуряли многодневными допросами без сна, одних беспощадно избивали, на других оказывали психологическое воздействие. Протоколы "признаний" подготавливали опытные "редакторы" во главе с Я. Броверманом, который работал "с присущим ему усердием"; подсудимых заставляли подписывать эти протоколы, а министр В. Абакумов передавал их Сталину, чтобы сообщить об успешном ходе следствия.

Лозовский (из показаний на суде):

"Комаров мне всё время твердил, что евреи – подлый и грязный народ, что все евреи негодная сволочь, все оппозиции в партии состояли из евреев… что евреи хотят истребить всех русских…

(Комаров) говорил, что я должен признать все обвинения, иначе… будут гноить в карцере и бить резиновыми палками так, что нельзя будет потом сидеть. Тогда я им заявил: лучше смерть, чем такие пытки, на что они ответили, что не дадут умереть сразу, я буду умирать медленно".

Председатель суда: "А вы испугались?" Лозовский: "Нет, я не испугался… Я хотел дожить до суда и сообщить суду обо всем". На одном из допросов Лозовский заявил: "Мою мать… звали Хана – что же, я должен стыдиться этого? Почему это объявляется национализмом?.."

Шимелиович (из показаний на суде):

"Я получал в течение месяца (январь-февраль 1949 года)… восемьдесят-сто ударов в сутки, а всего, по-моему, я получил около двух тысяч ударов… И никогда ни стоя, ни сидя, ни лежа я не произносил того, что записано в протоколах…