Рене Маори - Кто Вы, барон Калманович?

Как ни странно, в этом же уверен и Иосиф Кобзон. Но Кобзон в этом деле и сам является темной лошадкой. Напрашивается мысль, а не является, именно, он автором этой идеи, желая увести следствие от истинных причин убийства? Ведь фармацевтический бизнес можно тоже предложить, как один из вариантов, коль скоро следствие расползлось по всем этапам жизни нашего героя, в которой каждый поворот мог оказаться смертельным. Стоит только связать убийство семьи Ущеренко в Израиле, которая тоже была связана с фармакологическим бизнесом в России, как вот она и готова, новая версия.

Просматривая приведенные выше версии, можно испытать большую неловкость, обиду за своего героя. Каким образом феерический харизматичный авантюрист к концу жизни смог превратиться в банального уголовника? Пока писалась эта книга, я сжился с героем, создал для себя полноценный и очаровательный образ. И даже если во что-то не верил или с чем-то не соглашался, то всегда выбирал из огромного объема материала самый логичный и самый симпатичный вариант. Российские СМИ, пишущие о гибели Шабтая Калмановича, создают совершенно иной образ мрачный, теневой и очень опасный.

Даже если он и оказался фантазером, сочиняющим о самом себе сумасшедшие истории, это вовсе не означает, что в этих историях не было доли правды. И баронскую приставку «фон» тоже не дают врунам. И сильные мира сего не опасаются болтунов, чьи россказни выстроены на пустом месте. Перед самым убийством ходили упорные слухи, что Калманович собирается писать мемуары. Ясное дело, что он описал бы настоящие истории, лишь чуточку их приукрашая, из любви к эффектам. И, конечно же, имена были бы тоже настоящими. Хотя трудно подумать, что по наивности он мог бы верить в то, что времена СССР миновали, и в России установилась свобода слова. В 90-х еще какая-то свобода была, но не в двухтысячных. Скорее всего, он бы издал свою книгу за границей, и постарался бы перевести на английский, возможно даже, нашел бы сценариста для съемок фильма. В конце концов, это были его воспоминания, а напиши он книгу – то она стала бы его интеллектуальной собственностью, и против этого мало что уже можно было бы сделать. И это тоже могло послужить поводом для убийства. Но только в том случае, если заказчик твердо знал, что никакой рукописи пока еще в природе не существует. А теперь давайте пофантазируем мы. Представьте такое развитие событий. Страсти улеглись и вдруг на поверхность всплывают мемуары Калмановича, тщательно запрятанные им в свое время, а теперь появившиеся на свет при непосредственном участии самого верного его друга. Думаю, что таким другом окажется не Кобзон. Похоже, что такая мысль кажется здравой не только нам, потому что во многих периодических изданиях на протяжении уже нескольких лет появляются материалы, материальчики и заметки, в которых авторы представляют Калмановича неисправимым лжецом. Например, вот это интервью в «Комсомолке»:

Шабтая использовали спецслужбы. Но он об этом не знал

«Комсомолка» попыталась разобраться в шпионском прошлом бизнесмена. О шпионской деятельности Калмановича ходят легенды. Ведь он был осужден в Израиле за шпионаж в пользу СССР, а недавно обещал написать книгу о своих шпионских похождениях – через 5 лет, когда закончится мораторий на выдачу секретов. Обычным людям трудно отличить правду от лжи, байки от реальных событий. Чтобы в какой-то мере устранить этот пробел, мы обратились к бывшему сотруднику Главного разведуправления (ГРУ) Генштаба Вооруженных сил СССР (затем – РФ) полковнику в отставке Александру Гуриновичу, который в свое время работал на ближневосточном направлении.

– Александр Владимирович, Калманович действительно был нашим разведчиком в Израиле?

– Это очень сильно сказано. Как бы это поаккуратнее выразиться... Иногда сотрудники наших спецслужб в Израиле под видом таких же, как Калманович, коммерсантов-бизнесменов пытались воспользоваться его услугами. Он был вхож в круги достаточно влиятельных израильских политиков, экономистов. По этой причине на него сначала положили глаз наши люди из Первого главного управления КГБ – ПГУ (теперь это СВР), а затем и ГРУ. Но штатным нашим агентом он никогда не был.

– В некоторых СМИ промелькнуло, что Калманович якобы не занимался сбором политических сведений, а был сосредоточен лишь на военно-промышленном шпионаже. Где правда?

– Правда в том, что он иногда располагал очень важными политическими сведениями о нерекламируемой деятельности израильского руководства, поскольку, как я уже сказал, был вхож в очень высокие кабинеты. Не воспользоваться этим мы не могли. Хотя его информацию приходилось не раз проверять, и зачастую она не соответствовала действительности. Я бы не сказал, что Калманович был очень ценным информатором. Он просто был интересным осведомителем, хотя наши люди с ним работали так, что он и не догадывался об этом.

– А каким же военно-промышленным шпионажем он занимался?

– И опять это громко сказано. Калманович варил свой бизнес там, где он приносил ему хороший доход. Он, в частности, крутился возле израильской электронной промышленности, которая имела и имеет очень серьезные успехи. Занимался покупкой и перепродажей электронной техники сначала в Израиле, а затем и за его пределами.

– Ходят разговоры, что он якобы добывал некоторые электронные военные системы управления и передавал их сотрудникам наших спецслужб. Это правда?

– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос. Но замечу, что Израиль – это страна, контрразведка которой видит все насквозь. Любое малейшее несанкционированное приближение к израильским военным секретам мгновенно «пеленгуется». А тут человек приехал из СССР и стал проявлять живой интерес к уникальным военно-промышленным технологиям! Уже в первую минуту он попал под колпак!

Контактировать с ним было опасно. Он стал таскать за собой хвосты.

– Некоторые СМИ сообщали, что Калманович, немало отсидев в тюрьме, дал согласие на сотрудничество с Моссадом?

– Я этого не исключаю. Но после ареста Калмановича мы никогда больше с ним не контачили. Но и работы на Моссад за ним не замечали.

– Ходят слухи, что у Калмановича были некие обязательства по неразглашению информации о его причастности к разведке, мораторий должен был истечь через 5 лет.

– Это неправда. Неправда хотя бы потому, что настоящий разведчик даже под пытками никогда не расскажет вам ни про мораторий, ни про свою работу. В разведке такого срока – 5 лет – не существует! Ни в СВР, ни в ГРУ!

Немного поконтачив с разведкой и немало посидев в тюрьме, бизнесмен Калманович, мне кажется, стал превращаться в фантаста, байки которого могли восхищать доверчивых дам, но не профессионалов.