Джавахарлал Неру - Открытие Индии

Это освобождение Индии должно явиться символом грядущего освобождения всех остальных азиатских народов. Далее предлагалось создание всемирной федерации свободных государств, начало которому должно быть положено Объединенными нациями.

Комитет указывал, что он «не стремится ни в коей мере затруднять оборону Китая и России, чья свобода драгоценна и должна быть сохранена, или ослабить обороноспособность Объединенных наций». (В то время наибольшие опасности грозили Китаю и России.) «Но опасность усиливается как для Индии, так и для этих наций. Пассивность и подчинение чужеземной власти в настоящих условиях не только унижают Индию и ослабляют ее способность к самозащите и сопротивлению агрессии, но несовместимы с этой усиливающейся опасностью и не в интересах народов Объединенных наций».

Комитет вновь обращался к Англии и Объединенным нациям «в интересах свободы во всем мире». Но — здесь-то и обнаруживалось жало резолюции — «Комитет не имеет больше права удерживать нацию от попытки утвердить свою волю вопреки воле империалистического и авторитарного правительства, которое господствует над пей и препятствует ей действовать в своих интересах и в интересах всего человечества. Комитет поэтому постановляет: санкционировать для защиты неоспоримого права Индии на свободу и независимость начало массовой борьбы на основе принципа ненасилия под непременным руководством Ганди». Эта кампания могла начаться лишь тогда, когда Ганди .счел бы это необходимым. В заключение указывалось, что Комитет «не стремится обеспечить власть Конгрессу. Власть, когда она будет получена, будет принадлежать всему индийскому народу».

В своих заключительных речах председатель Конгресса маулапа Абул Калам Азад и Ганди дали ясно понять, что следующим их шагом будет обращение к вице-королю, как к представителю английского правительства, а также к главам важнейших государств, входящих в Объединенные нации, с призывом к почетному урегулированию, которое, признавая свободу Индии, в то же время учитывало бы интересы Объединенных наций в их борьбе против агрессивных держав оси.

Резолюция была окончательно принята поздно вечером

8 августа 1942 года. А спустя несколько часов, ранним утром

9 августа, в Бомбее и по всей стране было произведено множество арестов. Так мы очутились в Ахмаднагарской тюрьме.

ЦЕПЬ СОБЫТИЙ

Ахмаднагарская крепость. 13 августа 1944 года. Прошло более двух лет с тех пор, как мы сюда прибыли. Это были два года жизни, похожей на сон, протекшей в одном месте, в общении с одними и теми же немногими людьми, в одном и том же узком окружении, в повседневном повторении одного и того же. Настанет день, когда мы, пробудившись, освободимся от этих сновидений, выйдем на широкую арену жизни и деятельности, и перед нашим взором предстанет изменившийся мир. Люди и вещи, которые мы увидим, покажутся нам незнакомыми; мы вспомним их снова, толпой нахлынут воспоминания прошлого, но люди и вещи будут иными, да и мы сами будем иными, и нам, быть может, трудно будет приспособиться к ним. Иногда мы будем спрашивать себя, не во сне ли мы и не являются ли эти новые переживания нашего повседневного бытия сновидениями, которые исчезнут при внезапном пробуждении. Что сон и что явь? Реально ли то и другое, поскольку мы переживаем и ощущаем их со всей остротой? Или, может быть, они невещественны, некие мимолетные сновидения, которые проходят, оставляя после себя туманные воспоминания?

Тюремное заключение и связанные с ним одиночество и бездействие располагают к размышлениям и вызывают желание попытаться заполнить пустоту жизни воспоминаниями прошлого, как почерпнутыми из собственной жизни, так и из многовековой истории человеческих деяний. Так, в течение истекших четырех месяцев, в ходе работы над этими записями, меня занимали летописи и опыт прошлого Индии, и из этого множества идей, пришедших мне на ум, я избрал некоторые и положил их в основу своей книги. Когда я снова просматриваю написанное мною, оно кажется мне недостаточным, бессвязным, лишенным единства, оно представляется мне смесью различных понятий, где преобладает личное, придавая субъективную окраску даже тому, что должно было бы представлять собой объективную летопись событий и анализ. Это личное вышло на первый план почти вопреки моей воле; часто я сдерживал и преодолевал это, но иногда, опустив поводья, позволял этому личному завладеть моим пером, и тогда написанное отражало в известной степени мое умонастроение.

Я писал о прошлом, чтобы попытаться таким путем освободиться от бремени прошлого. Но настоящее со всей его сложностью и иррациональностью, равно как и надвигающееся темное будущее, остается и давит не меньше, чем груз прошлого. Ищущий ум, не находя себе прибежища, по-прежнему неугомонно блуждает, беспокоя и своего обладателя и других. Невольно завидуешь тем девственным умам, которые не подвергались натиску мысли и не пострадали от разъедающего действия сомнений. Как легка жизнь для них, несмотря на испытываемые ими иногда удары и огорчения!

События следуют одно за другим. Непрерывный поток их бесконечен. Стараясь понять данное событие, мы изолируем и рассматриваем его само по себе, как если бы оно было началом и концом, результатом какой-то причины, непосредственно предшествовавшей ему. Но оно не имеет начала и является лишь звеном в бесконечной цепи других событий, оно вызвано всем тем, что ему предшествовало, и было результатом стремлений, побуждений и желаний бессчетного множества людей. Эти стремления, побуждения и желания, совпадающие или сталкивающиеся друг с другом и приводящие в итоге к чему-то отличному от того, на что рассчитывал каждый человек в отдельности, сами в значительной степени обусловливаются предшествующими событиями и переживаниями, причем новое событие, в свою очередь, становится фактором, обусловливающим события будущего. Выдающийся человек, лидер, оказывающий влияние на массу, несомненно, играет важную роль в этом процессе; но он сам является продуктом событий и сил прошлого, и его влияние обусловлено ими.

ДВЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ: ИНДИЙСКАЯ И АНГЛИЙСКАЯ

События, происшедшие в Индии в августе 1942 года, не были неожиданными. Они представляли собой кульминационный пункт всех предшествовавших событий. Об этом много было написано в порядке нападок, критики и самозащиты; немало сделано разъяснений. И все-таки большая часть из того, что написано по этому поводу, бьет мимо цели, ибо в них авторы пытаются применить чисто политические соображения к тому, что глубже по значению, чем политика. Основой всего было глубокое убеждение, что терпеть иностранное автократичное господство и жить под его гнетом больше невозможно. Все остальные вопросы, будь то вопрос о том, можно ли при сохранении этого господства произвести улучшения или достичь прогресса в некоторых областях, или вопрос о том, не приведет ли открытый вызов властям к еще более пагубным последствиям, стали вопросами второстепенными. Осталось только одно непреоборимое стремление освободиться от иностранного господства, заплатив любую цену за освобождение, оставалось только убеждение, что этого терпеть нельзя, что бы ни случилось.