Алла Ярошинская - Чернобыль. Большая ложь

А чтобы это получилось как можно более наглядно, своеобразным фоном (сейчас модно говорить бэкграундом) для этого мониторинга, отправной, так сказать, точкой я возьму первый публичный доклад академика Л. А. Ильина, который вполне справедливо для общественности (что видно из предыдущих глав книги) ассоциируется с властью и ее подходами к Чернобылю.

Первый открытый доклад «Экологические особенности и медико-биологические последствия аварии на Чернобыльской атомной электростанции» (у меня в архиве хранится копия этих почти семидесяти страниц машинописного текста) был сделан академиком Л. А. Ильиным на сессии общего собрания Академии медицинских наук СССР в Москве, которая состоялась 21–23 марта 1989 года. Заметьте, через три года после аварии! Нет сомнения в том, что все эти три горячих послечернобыльских года академик тоже делал доклады – но не для нас с вами, а для кремлевских патрициев – совершенно секретно. А что такого, возникает вопрос, случилось через три года, что заставило академика и его хозяев «открыть личико»? Да вот случилось: открытый доклад был приурочен к I съезду народных депутатов СССР. И это была не столько научная акция, сколько превентивный политический удар – властям было ясно, что вопрос о Чернобыле немедленно возникнет на съезде, и они решили таким образом хоть как-то обезопасить себя от критики.

Несмотря на то что доклад делал Л. А. Ильин, под ним стоит двадцать три подписи официальных представителей медицины из России, Украины, Белорусии – этакий коллективный Ильин. У нас всегда была коллективная ответственность, и никогда – персональной.

Замечу также, что доклад академика стал новостью не только для общественности (хотя никто о нем, по-моему, так и не написал – вряд ли туда была допущена пресса), но и для непосвященных ученых, которые много чего услышали впервые.

Итак, в докладе отмечается, что «дозовые нагрузки на щитовидную железу в результате инкорпорации радиойода в основном сформировались за относительно короткий промежуток времени – 2,5–3 месяца после аварии. <���…> сразу после аварии МЗ СССР был введен в действие, разработанный ранее, аварийный норматив предельно допустимой концентрации I-131 в молоке (3 700 Бк/л), соответствовавший дозовой нагрузке на щитовидную железу детей, равной 0,3 Зв (30 бэр). По предварительным оценкам, за счет проведения комплекса рекомендованных Минздравом СССР мероприятий по радиационной защите населения в ближайший период после аварии и нацеленного прежде всего на предотвращение или уменьшение поступления радиойода в организм…удалось снизить возможные дозовые нагрузки в среднем на 50 процентов, а в ряде случаев до 80 процентов». (Это напомнило мне другие образчики точности от официальной медицины: «проведение комплекса защитных мер в 2–2,2 раза снизило суммарные дозы облучения населения по сравнению с прогнозируемыми». Что же и с чем сравнивалось и прогнозировалось? Об этом не говорят.)

Теперь – об уверениях о «предотвращении или уменьшении поступления радиойода в организм». По сообщениям и с мест, и экспертов парламента, на самом деле йодная профилактика или не проводилась вообще, или проводилась тогда, когда она уже была бесполезна. Об этом говорилось и в ответе Генеральной прокуратуры СССР народным депутатам, и в заключении Прокуратуры Украины.

В опубликованном в 2004 году исследовании группы белорусских ученых во главе с А. Е. Океановым сообщается, что буквально вся Белоруссия была засыпана радиоактивным йодом. (Только северная часть республики осталась относительно «чистой».) Прочая территория была загрязнена им от 5 до 50 и даже 300 кюри на квадратный километр. Так вот именно здесь йодная профилактика началась через десять дней после взрыва реактора. И это уже было абсолютно бесполезное мероприятие. Щитовидная железа у пострадавших (и особенно у детей) к тому времени уже была забита опасным радиоактивным йодом из четвертого чернобыльского реактора. По такому же сценарию «проводили» йодную профилактику и в других радиоактивных местах. В большинстве своем это был полный блеф или непрофессионализм. Академики не знали об этом?

Один из подписантов секретных документов, начиная еще с аварий на Урале, А. П. Поваляев в 2002 году на семинаре для молодых ученых в Институте проблем развития атомной энергетики РАН, запамятовав, очевидно, о своем участии в этой круговой поруке, гневно клеймил своих коллег: «Я, честно говоря, считаю, что поражение щитовидной железы у детей, которое сейчас фиксируется в зоне, – это вина медиков, не сумевших вовремя провести йодную профилактику. Врачи были абсолютно радиологически неграмотны и при этом максимально испуганы».

Авторы доклада, оглашенного Ильиным, уверяют также, что «установлены (рассчитаны с помощью ЭВМ) конкретные значения поглощенных доз облучения жителей по каждому населенному пункту районов постоянного контроля за различные сроки после аварии…»

Ну что ж, и тогда уже было ясно, а сегодня мы уже точно знаем, что это самая гнусная ложь. Уже известно из прокурорских расследований и заключений, приведенных в предыдущих главах, что они даже не справились (разве что на бумаге) с обычной йодной профилактикой, не говоря уже о фиксации конкретных доз после радиационного удара и дальнейшего облучения жителей населенных пунктов, попавших под чернобыльскую аварию. (Об этом, кстати, говорится и в секретных протоколах оперативной группы Политбюро.)

Авторы уточняют: несмотря на то что общепринятая концепция беспорогового влияния радиации на человека, «завышает реально возможные риски отдаленных последствий», они использовали именно этот подход (ну как, однако, мило!), сурово подчеркивая, правда, «необходимость взвешенной трактовки представленных расчетных данных с учетом упомянутых экстраполяционных и других ограничений».

Какие же ограничения имеют авторы в виду? В своем докладе они утверждают, что «одно из главных возражений (против беспороговой концепции. – А.Я. ) заключается в том, что численные значения рисков облучения (вероятность эффекта на единицу дозы облучения), которые рекомендуются и для оценки последствий действия малых доз и низких мощностях доз, получены в натурных исследованиях только при воздействии высоких доз и мощностей доз облучения».

Эта наглая ложь была развенчана через год на парламентских слушаниях о ядерных авариях на производственном объединении «Маяк», случавшихся там регулярно, начиная с 1949 года. Вся информация о них и о влиянии радиации на здоровье людей также была надежно засекречена. Десять тысяч людей переселили втайне от страны и мира, остальные по берегам Течи до сих пор облучаются этими самыми малыми дозами. Кроме того, сравнительно недавно мы узнали о том, что и на Ленинградской станции была крупная авария с реактором такого же типа. Задолго до Чернобыля. Вранье это и было рассчитано на то, что никто ничего никогда не узнает.