Дэвид Уайз - Охота на «кротов»

Советские нелегалы часто держали связь с Москвой через тайники. В данном случае Федеров говорил, что он помнит приблизительно место, где находится тайник, но у него больше нет той бумажки, на которой было указано его точное месторасположение.

Сотрудник ЦРУ, работавший под дипломатическим прикрытием, не мог оставить свой пост ради такой поездки. Но будучи нелегалом, Федеров мог исчезнуть на 10–12 дней, и никто не хватился бы его. У ЦРУ в сентябре нашлось «окно для такой возможности», на которое можно было запланировать эту поездку, что и было сделано.

КГБ, добавил Кайзвальтер, успешно выследил по крайней мере одного сотрудника посольства, который отсылал по почте письма в Москву, что привело к страшным последствиям. Джордж Пейн Уинтерс-младший, сотрудник госдепартамента, работавший на ЦРУ в качестве «привлеченца», был, по его словам, по этой причине уволен. В указанном случае письмо, адресованное Петру Попову, полковнику ГРУ, работавшему на ЦРУ, не предполагалось направлять почтой. Письмо было адресовано Попову на его домашний адрес в Калинин. «Уинтерс неправильно понял его указания и отправил письмо по почте», — рассказывал Кайзвальтер. КГБ извлек письмо из почтового ящика, и Попов, первый важный агент проникновения в советскую разведку, был обречен.

По словам Кайзвальтера, сам Попов сумел предупредить, что его схватили из-за письма, посланного по почте. Хотя во время его последней встречи с сотрудником ЦРУ Расселом Ланжеллом он находился под наблюдением КГБ, Попов незаметно передал ему записку. Он умышленно порезался и подложил под повязку записку в виде полоски бумаги. В туалете ресторана «Арагви» он снял повязку и передал записку, за стеной туалетной комнаты находились следившие за ним сотрудники КГБ. Я перевел записку, в которой он сообщил, что его пытают и он находится под контролем, а также каким образом его схватили.

В нескольких опубликованных отчетах говорилось, что в 1962 году в Женеве Юрий Носенко заявил, что на ботинки американского дипломата, который отправлял по почте письмо Попову, горничная напылила специальное химическое вещество, которое помогло КГБ, возможно с помощью собаки, проследить его путь до почтового ящика. Кайзвальтер и Бэгли, которые проводили допрос Носенко, сошлись во мнении, что, хотя Носенко рассказывал о применении КГБ химических веществ для слежки, он никогда ничего не говорил о «шпионской пыли», которую напыляли на чьи-либо ботинки в деле Попова. В бумагах Черепанова также упоминалось об использовании КГБ «шпионской пыли», и некоторые сотрудники контрразведывательной службы ЦРУ считали, что упоминание и Носенко и Черепановым химических веществ для слежки являлось в какой-то степени попыткой намекнуть на то, что скорее эти методы, а не «крот» в ЦРУ виноват в поимке Попова.

Эта история казалась правдивой, потому что генерал Виктор Борисоглебский, военный юрист и судья, высокопоставленное лицо в Коммунистической партии, в августе 1960 года председательствовал на суде над Фрэнсисом Гэри Пауэрсом, пилотом американского самолета-шпиона «У-2», сбитого над Свердловском в том же году. По иронии судьбы, он также был председателем суда над Олегом Пеньковским в мае 1963 года и вынес ему смертный приговор.

Это выглядело чудесной историей, но казалось невероятным, чтобы драгоценности доверили пятилетнему ребенку. В семье Соголовых бытовала версия, что драгоценности были вывезены из России в каблуке туфельки старшей сестры Саши.

См. Chavchavadze D. Crowns and Trenchcoats: A Russian Prince in the «СІА». — N. Y., 1990.— P. 154.

Голдберг не был перебежчиком в общепринятом смысле этого слова. Ярлык «перебежчик» обычно применяется к сотрудникам советской разведки или другим официальным лицам из Советского Союза или стран Восточной Европы, которые ищут убежища на Западе. Голдберг выехал из Латвии до того, как она была занята советскими войсками.

Группа специальных расследований присваивала отдельное кодовое обозначение каждому человеку, по которому проводилось расследование.

Гарриман написал книгу о поездке, которую он предпринял в Советский Союз в конце весны 1959 года, названную «Мир с Россией?» (Нью-Йорк, 1959). В начале книги Гарриман выражал благодарность двум советским высокопоставленным должностным лицам — Анастасу Микояну и Георгию Жукову и добавлял: «Я также при знателен моим многочисленным гидам и переводчикам, включая помощника г-на Жукова Василия В. Вахрушева, сопровождавшим меня в моей поездке и сделавшим ее намного интереснее».

«Расследование убийства президента Джона Ф. Кеннеди», слушания комиссии по расследованию убийств палаты представителей конгресса США, сентябрь 1978 года, т. И, с. 494.

См. Martin D. С. Wilderness of Mirrors. — N. Y., 1980.— P. 203.

Элеонора Орлова передала мне биографию, собственноручно написанную на одном листе Орловым. Учитывая то, что Орлов был шпионом трех стран и что ЦРУ пришло к выводу, что для Советского Союза он был агентом-двойником, даты и факты в документе тем не менее, кажется, совпадали с тем, что было известно о его биографии из различных других источников. Однако, по словам Орлова, его арестовали в декабре 1943 года, а не 1944-го, как помнилось Элеоноре.

В написанной от руки биографии говорится следующее:

«Игорь Григорьевич Орлов родился 1 января 1922 года в Киеве, Советский Союз. Натурализован 6 сентября 1962 года в Александрии, штат Вирджиния, документ о натурализации № 8440855.

Военная служба или гражданская работа: август 1941— дек. 1943. Лейтенант советской разведки, дек. 1943— апрель 1944. Пленный в немецком госпитале, апр. 1944— март 1945. Лейтенант немецкой разведки, «штаб Вали», март 1945—май 1945. Разведка РОА (армии Власова), 1946–1948. Разведка США, 1950–1961» Оперативник ЦРУ».

В мае 1945 года Власов с одной из своих дивизий вошел в Прагу, поменял хозяев и разгромил гарнизон эсэсовцев. Относительно того, что случилось дальше, существуют разные версии. По некоторым сведениям, Власов сдался американским властям, а те выдали его русским. По другой версии, его захватила в плен Красная Армия. В 1946 году русские объявили, что Власова и еще шестерых генералов признали виновными в измене и повесили.

Спустя почти 35 лет она все еще хранилась у Гарблера. Копя я брал у него интервью в его доме в Тусоне, куда он удалился с женой после того, как оставил службу в ЦРУ, он подошел к книжному шкафу, занимавшему всю стену его кабинета, дотянулся до верхней полки и извлек оттуда книгу. Она называлась «Берлин: симфония города мирового значения» и была издана в 1955 году в Берлине издательством Эрнста Штанека. Надпись, сделанная по-немецки, гласила: «Берлин! Только маленький камешек в мозаике ваших путешествий по свету. Может быть, эта книга поможет вам, когда вы нет-нет да и вспомните об этом городе, о своей работе rt людях, с которыми познакомились. С многочисленными и лучшими пожеланиями мы снова говорим вам: „До свидания“».