Дэвид Уайз - Охота на «кротов»

Кукурузное или пшеничное виски. (Прим. пер.)

Петти держал Критчфилда в курсе дела. «Время от времени он останавливался у моего кабинета, — сказал Критчфилд, — и сообщал мне отдельные факты, заставлявшие его делать вывод о проникновении. Энглтон был одним из общих знаменателей, к которому сводились все дела. Я выслушивал его, так как его сообщения казались мне важными, а также из уважения к Эду Петти, бывшему одним из моих двух главных аналитиков».

Колби сказал, что он конкретно не помнит прихода к нему Критчфилда, но о работе Петти, после того как она была завершена, ему сообщил заместитель директора по операциям Уильям Нельсон. Колби сказал: «Да бросьте! Чепуха все это». Работа Петти не имела важного значения и не повлияла на принятое им позднее решение об увольнении Энглтона.

Бли, возглавивший контрразведку позднее, считал работу Петти по изучению дела Энглтона серьезной, требующей к себе внимательного отношения. По его словам, ее нельзя просто отправить в архив и забыть о ней. Не высказав своей точки зрения относительно обоснованности вывода Петти об Энглтоне, он предпринимал шаги для продолжения Петти его работы.

Однако почтовая служба отказалась в дальнейшем участвовать в осуществлении незаконной программы, и 15 февраля 1973 года работа в рамках программы по перлюстрации корреспонденции в Нью-Йорке, самой крупной из четырех программ, осуществляемых ЦРУ на протяжении многих лет, была прекращена. За 20 лет, с 1953 по 1973 год, когда ЦРУ занималось вскрытием корреспонденции, пересылаемой первым классом (кодовое название «Лингуэл»), на 28 миллионов писем было обращено внимание, 2,7 миллиона конвертов были сфотографированы и 215 тысяч писем были вскрыты только в одном Нью-Йорке

«Гломар Эксплорер» — судно ЦРУ, плавающее под прикрытием бурового судна компании «Говард Хьюз», якобы занимавшегося разработкой полезных ископаемых на дне океана. Его настоящей целью было обнаружение советской подводной лодки, затонувшей в Тихом океане. ЦРУ назвало эту секретную операцию «Проект Дженнифер». В феврале 1974 года Колби узнал, что Херш занимался расследованием «Проекта Дженнифер». Он отправился в вашингтонское отделение газеты «Нью-Йорк тайме» и встретился с Хершем и Робертом Фелпсом, редактором «Таймс». Колби умолял их повременить и не печатать эти материалы. Колби не дал никаких обязательств («Мы ничего ему не обещали», — сказал Фелпс), а Херш, занятый проблемой «Уотергейта», не имел еще достаточно информации, чтобы написать о проекте, связанном с подводной лодкой. Через год, после того как эта история кратко была опубликована в «Лос-Анджелес тайме», Колби под предлогом соблюдения интересов национальной безопасности попросил «Нью-Йорк тайме» (а также некоторые другие газеты и телевизионные станции) воздержаться от дальнейшего освещения этой темы. «Таймс» согласилась, однако Херш, приготовив к этому времени историю о «проекте Дженнифер», решительно воспротивился. Все средства массовой информации удовлетворили просьбу ЦРУ, и только обозреватель Джек Андерсон поведал эту историю в национальной радиопрограмме 18 марта 1975 года.

Херш подозревал, что неосторожность Энглтона, когда тот рассказал ему о сети ЦРУ в Северной Корее и Москве, и стала действительной причиной, почему Колби в конце концов уволил начальника контрразведки. Вспоминая о том, как был удивлен Колби, когда ему передали этот разговор, Херш сказал: «Я думаю, именно поэтому он уволил Энглтона». Как сообщил журнал «Тайм», «Энглтон сам заявил, что его увольнение объяснялось исключительно его неосторожностью в интервью «Нью-Йорк тайме», которое могло поставить под угрозу американского агента в Москве». Тем не менее, по словам Колби, он не помнит, чтобы Херш рассказывал ему об оплошности Энглтона. «Возможно, так оно и было, — сказал Колби. — Но не в этом была причина увольнения Энглтона. Я задолго до этого понял, что должен от него избавиться, вопрос был лишь в том, как это сделать».

Позднее противники Колби в разведывательном сообществе пустили слух о том, что директор ЦРУ сам допустил утечку информации о перлюстрации почтовой корреспонденции Хершу, чтобы уничтожить Энглтона. И Херш и Колби решительно отрицают это.

Комиссия Рокфеллера и два комитета в конгрессе сообщили о широко распространенных злоупотреблениях со стороны ЦРУ и других разведывательных органов, включая подготовку Центральным разведывательным управлением заговоров с целью убийства глав иностранных государств. В результате этих расследований конгресс принял запоздалое решение о создании постоянных комитетов по разведке в сенате и в палате представителей для осуществления надзора за деятельностью ЦРУ и других разведывательных органов. А на президента была возложена обязанность информировать конгресс о тайных операциях. Однако попытки принять более полное законодательство, регламентирующее задачи разведывательных ведомств и четко определяющее границы их деятельности, окончились неудачей. Несмотря на это, был создан миф о том, что расследования, проведенные комитетом Черча и другими комитетами и комиссиями, несколько «стреножили» деятельность разведывательных органов.

Ресторан «Нисуаз», где регулярно обедал Энглтон, был примечателен тем, что по вечерам официанты в нем передвигались на роликах.

Советский перебежчик Олег Гордиевский, сотрудник КГБ, начавший работать на британскую разведку в 1974 году в Копенгагене, утверждал, что в середине 70-х годов он предупреждал МИ-6 о советском агенте в министерстве иностранных дел Норвегии. Но он не указал, мог ли он идентифицировать Ховик по имени; неизвестно также, передали ли англичане эту информацию Норвегии. См. Andrew Ch., Gordievsky О. KGB: The Inside Story. — N. Y., 1990.— P. 567. Бывший высокопоставленный сотрудник контрразведки ЦРУ сомневается в том, что сведения Гордиевского привели к обнаружению Ховик. «Чтобы обезопасить Гордиевского, англичане ни за что не передали бы эту информацию Норвегии, — сказал он. — Гордиевский был слишком ценен для них, чтобы рисковать им, передав эту маленькую пикантную новость».

Титов, известный в КГБ как «Крокодил», также вел Арне Тре-хольта, высокопоставленного советского шпиона в норвежском дипломатическом корпусе. В 1984 году норвежская полиция арестовала Т)рехольта в аэропорту Осло, когда он собирался вылететь в Вену для встречи с генералом Титовым. При нем был кейс, в котором находились 66 секретных документов. Трехольта судили и приговорили к 20 годам тюремного заключения. В начале 1991 года Титов стал начальником контрразведки КГБ. Его уволили после провала попытки августовского государственного переворота, направленного против советского президента Михаила Горбачева. Все высшие чины КГБ были уволены после неудавшегося переворота, вдохновителем которого был председатель КГБ Владимир Крючков.