Юрий Молок - Пушкин в 1937 году

Собственно скульптура интересовала футуристов не со стороны искусства ваяния, а как — о чем мы уже говорили — скульптурная цитата, материальный символ канона, статуарный двойник, «знак знака» (по Р. Якобсону). Поэтому они не могли пройти мимо московского памятника поэту работы А. Опекушина, который до сих пор остается главным пушкинским памятником, к тому же имеющим особый характер.

Особенность опекушинского памятника заключалась еще и в том, что в сознании современников (да и не только современников) он был как бы авторизован самим поэтом. Такой мемориальный характер ему придавали высеченные на памятнике стихи: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Надпись, как мы не раз говорили, воспринимали буквально.

В. С. Барт. Рисунок к стихотворению А. С. Пушкина «Вишня».

(Выставка «Ослиный хвост», Москва, 1913).

«Пушкин по-футуристически».

Рисунок Ф. И. Шаляпина. 1922.

Уже не Пушкин, а «Памятник-Пушкина», в одно слово, как у Марины Цветаевой, становился литературным образом, который органически врос в жизнь Москвы, стал своего рода восклицательным знаком в тексте города. Много позднее В. Фаворский объяснял этот факт следующим образом: «Памятник не только выражает определенную идею, дает характеристику своего героя, но и образует вместе с ним некое „силовое поле“ вокруг себя. Это ведь не только скульптура, но произведение, ритмически влияющее иногда на очень большое пространство… Не все памятники обладают этим удивительным свойством» [57] Фаворский В. А. Литературно-теоретическое наследие. М., 1988. С. 424. . Фаворский считал, что такое «силовое поле» есть у памятника Пушкина в Москве.

В создании этого поля немалую роль играла та историко-литературная аура, которая создалась вокруг памятника. Тверской бульвар и для футуристов был территорией литературной. Достаточно вспомнить, что манифест «Пощечина общественному вкусу» сочинялся в общежитии «Романовка», которое находилось у Никитских ворот. И, как знать, не имел ли в виду футуристический постулат «сбросить Пушкина с парохода современности» памятник, мимо которого футуристы ежедневно проходили. Вспомним также, что греческое кафе, где Маяковский впервые встретился с Пастернаком, было расположено тоже на Тверском бульваре, недалеко от памятника.

Если распространить на поэзию футуристов заключительную формулу статьи Якобсона: «Статуи пушкинских стихов нельзя найти ни в какой глиптотеке», то нас не должны удивлять и стихи Бурлюка «Мне нравится беременный мужчина…». «Примером крайнего контраста» назовет их И. Терентьев [58] В статье «Маршрут шаризны (Закон случайности в искусстве)» (1919) И. Терентьев так объяснял «теорию контрастов»: «Заменяя „красоту“ — „уродством“, „смысл“ — „нелепостью“, „величие“ — „ничтожеством“, футуристы дали борьбе старого искусства с… ветром… летаргии… последнее напряжение мышц. Здесь кончила мучительную жизнь теория контрастов» (Терентьев И. Собр. соч. Болонья, 1988. Р. 233). О чтении Д. Бурлюком стихотворения «Мне нравится беременный мужчина…» в 1914 г. в Казани см.: Родченко А. М. Статьи. Воспоминания. Автобиографические записки. Письма. М., 1982. С. 53. . Тут и футуристическая риторика, и футуристический эпатаж, и попытка резкого снижения образа. Все это производило оглушающее впечатление на современников. Но по существу в этом не было ничего оскорбительного. Нарушить спокойную к обиде медь, оживить имя поэта, увидеть его своим современником — вот цели, которые они преследовали. Точнее всего смысл их идей выразил В. Хлебников, написав в 1915 году: «Будетлянин — это Пушкин… в плаще нового столетия, учащий… смеяться над Пушкиным 19 века. Бросал Пушкина „с парохода современности“ Пушкин же, но за маской нового столетия» [59] Запись В. Хлебникова в альбоме Л. Жевержеева. 26 окт. 1915 г., см . Харджиев Н. Запись в альбоме // Russian Literature. 1975. № 9. .

Главным способом «оживления» памятника был для футуристов диалог. И с памятником, и с поэтом. В такой диалог, разделяя, однако, Пушкина и памятник, обращаясь к ним то в первом, то в третьем лице, вступил Хлебников: «Мы ехали мимо Вашего памятника. Там Вы стояли, — сказал мне кто-то насмешливо. <���…> Я не раз проходил мимо этого черного, кудрявого чугунного господина с шляпой в руке. И всегда поднимал на него глаза. Кто он?» [60] Хлебников В. Ка <1916> // Хлебников В. Собр. соч. Л., 1933. Т. 5. С. 133–134. (Существует предположение, что Хлебниковым была написана поэма «Памятник Пушкину» [61] П. Митурич утверждал, что среди неизданных и затерянных сочинений поэта была поэма, посвященная памятнику Пушкину (см.: Открытое письмо худ. П. В. Митурича Маяковскому // Альвэк. Нахлебники Хлебникова. М., 1927. С. 19). Однако эти сведения не подтвердились (см.: Силлов В. Шапочный разбор лесов // Новый леф. 1928. № 11. С. 39). .) Традицию подобного диалога, только более пространного и злободневного, продолжит в 1924 году Маяковский в известном стихотворении «Юбилейное», которое в афише его устных выступлений будет прямо именоваться «Разговор с А. С. Пушкиным». Памятник присутствует (или, точнее, «отодвинут») и в полемичных Маяковскому словах автора по поводу А. Крученых: «Встреча Крученыха с Пушкиным произойдет не у монумента на Страстной, а в уже близком признании массами нашего заумника…» [62] Несмелов Б. Предисловие <1925> // Крученых А. Четыре фонетических романа. М., 1927. С. 4.

Памятник Пушкину.

Рисунок П. В. Митурича. 1936.

В. Хлебников у памятника Пушкину.

Рисунов В. Е. Татлина. 1939.

(В. Хлебников. Неизданные произведения. М., 1940. Фронтиспис).

В постфутуристическое время, когда футуризм уже сошел со сцены, постепенно сходит на нет и полемика вокруг Пушкина. Еще в 1928 году лефовцы, полагая себя преемниками футуристов и выступая против «разборки лесов вокруг Хлебникова», утверждали, что «отделение Хлебникова от футуризма — теоретически реакционная работа <���…> именно так всегда делают классиков и именно так стремятся окончить литературную группировку» [63] Шкловский В. Б. Под знаком разделительным // Новый леф. 1928.№ 11.С. 45. Роль «канонизаторов» Шкловский в данном случае отводил Ю. Тынянову и Н. Степанову, авторам вступительных статей к 1-му тому Собрания сочинений Хлебникова (Л., 1928). .