Армин Вагнер - БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР

Внешняя защита аэродрома требовала трех оперативных шагов: сначала возможно плотное и постоянное контрнаблюдение прямо на месте; затем наблюдение за прилегающими участками территории; и затем — учет, сбор сведений и составление досье на всех людей и все машины, привлекшие к себе хоть какое-то внимание во время пребывания вблизи объекта — амбициозное предприятие ради защиты от вражеского шпионажа всего одного гарнизона. Но МГБ знало о конкретных разведывательных операциях против именно этого аэродрома, восходящих еще к 1956 году. Тогда был изобличен один владелец садового участка, который с биноклем и фотоаппаратом вел визуальное наблюдение за авиабазой. С 1956 по 1958 годы окружное управление «Штази» в Галле перехватило шесть писем, «содержавших очень детальные сведения о типах самолетов, времени и расписании полетов, количестве истребителей, погодных условиях и т. д.». Наблюдателя так и не удалось вычислить, как и другого автора писем, который, несомненно, с 1961 по 1963 годы, а вероятно — и раньше, хотел переправить на Запад военные сведения. Факт шпионажа был обнаружен, но сами шпионы — нет. По информации, которой располагала контрразведка, советским «особистам» тоже было известно, что и в 1972–1973 годах за аэродромом Кётен и ракетной позицией в Дондорфе шпионили. Кроме того, в начале 1975 года «участковый уполномоченный Немецкой народной полиции прилегавшего к объекту поселка Эддериц передал (в МГБ) полученное им анонимное письмо. В письмо был вложен листок, на котором были записаны конкретные результаты трехдневных наблюдений за аэродромом Кётен. Эти сведения касались времени взлета и количества взлетавших самолетов, направления стартов, погодных условий. Кроме того, тактические знаки о ракетной базе Дондорф. Автор письма якобы нашел этот листок по дороге из Баасдорфа в Эддериц и хотел, анонимно отправив этот листок в полицию, помешать вражеской деятельности. Проверка почерков, однако, показала идентичность почерка автора письма и лица, писавшего на листке. Отправителя письма так и не удалось найти. Цель и мотивы письма остались неизвестны».

Ввиду большого количества лиц, приезжавших в городок из Западной Германии Западного Берлина, многочисленных встреч жителей района Кётен с западными немцами и западными берлинцами на транзитных автобанах, отклонений западногерманских водителей-дальнобойщиков от их маршрута ради проезда мимо аэродрома, возросшего числа посылок с подарками с Запада и почтовой переписки с Западом аналитики «Штази» видели выход лишь в скорейших действиях для установления лучшего наблюдения и охраны гарнизона.

МГБ также узнало от т. н. «возвращенцев с Запада», то есть восточных немцев, тем или иным образом переселившихся из ГДР на Запад, а затем снова вернувшихся в Восточную Германию, что при предоставлении им права на жительство в ФРГ их очень конкретно и подробно расспрашивали о военных объектах в районе Кётена. Эти многочисленные попавшие в поле зрения МГБ контакты граждан из района Кётена с Западом в итоге выглядели так.

Попавшие в поле зрения МГБ контакты с Западом граждан ГДР, проживавших в районе Кётена в 1973–1974 годах

Больше всего забот сотрудникам «Штази» доставляли массовые путешествия западных граждан. Число командировочных, туристов и лиц, приезжавших в ГДР в гости, во много раз возросло в результате межгерманского сближения. Если в шестидесятых годах эту проблему еще можно было держать под контролем, то теперь проследить за потоком иностранцев становилось почти нереально. В каждой отдельной поездке, особенно в поездках западных немцев в район, в «Штази» видели возможность, «которой располагает противник для легализации и использования своей поездки в целях маскировки своей враждебной деятельности». Чтобы практически справиться с контрразведывательной зашитой объекта, госбезопасности требовалось «прежде всего, обеспечить качественное оперативное проникновение в прилегающие к объекту местности. В настоящее время уже заметно, что существующая на сегодняшний день сеть неофициальных сотрудников больше не справляется с такими задачами и помимо интенсификации работы существующих неофициальных сотрудников должно произойти целенаправленное и систематическое расширение базовой сети неофициальных сотрудников».

Но это было трудно.

«Сложность обработки характеризуется еще и тем, что вызвавшие подозрение автомобили в большинстве случаев были замечены вблизи объекта от одного до трех раз. Исходная информация, как правило, не обладает большой оперативной информационной ценностью, причем используемые в качестве наблюдателей неофициальные сотрудники ввиду их возможностей распоряжаться своим временем только в ограниченной степени могут привлекаться к операциям, и их сообщения часто носят спорадический характер».

Самой большой проблемой была организация как можно более сплошного и постоянного контрнаблюдения, чтобы «уменьшить имеющиеся на сегодняшний день информационные потери». Еще сложнее было тайно идентифицировать пешеходов, велосипедистов и мотоциклистов.

«К примеру, многократно появлявшееся вблизи объекта и вызвавшее подозрения лицо, несмотря на конкретное его описание, удалось идентифицировать лишь после двух лет розыскной работы. Идентификация произошла лишь на основе точного описания велосипеда, использованного данным лицом».

Затраты сил и средств госбезопасности действительно были чрезвычайно велики. Только один наблюдательный пункт с использованием неофициальных сотрудников под управлением второго отдела окружного управления МГБ в Галле для слежки лишь за единственным местом, откуда можно было обозревать аэродром, за полгода наблюдений смог учесть и зарегистрировать около восьми тысяч человек и автомобилей.

«Вскрытая проблематика показывает, что ответственная за контрразведывательную защиту военных объектов рабочая группа (районного отделения МГБ в Кётене) не в состоянии с использованием собственной сети неофициальных сотрудников осуществлять целенаправленную проверку первичных подозрений. Потому оказывается необходимым помимо собственной базовой сети неофициальных сотрудников использовать возможности всего служебного подразделения, причем систематическое расширение и развитие мобильного и пригодного для разностороннего использования ядра неофициальных сотрудников является первостепенной задачей».

Так как соседний Дондорф, где размещалась позиция зенитных ракет, благодаря своему месторасположению был защищен от вражеских взглядов гораздо лучше, основное внимание уделялось Кётену. Исходя из того, что шпионы попытаются вести разведку за всеми целями, к которым им удастся пробраться, аналитики предложили сбалансировать количество поступавших наблюдений с обоих мест дислокации. На практике, однако, этот совет означал, что и так хорошо защищенную своим месторасположением от внешнего наблюдения ракетную позицию в Дондорфе тоже следовало защищать с использованием интенсивного контрнаблюдения, требовавшего больших людских затрат.