Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Храни Вас Бог. Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна!

Еще до получения Вашего письма узнал о случившемся. Как Вы сейчас? Каждое утро в 9 часов буду молиться за Вас, вспоминайте об этом в тот час. Будем надеяться, что всё восстановится и Вы сможете летом приехать. Напишите мне подробно (если можете) о Вашем состоянии и о том, что говорят врачи.

Пусть Страстная неделя будет для Вас временем Креста. Будем вместе нести его, и вместе с Ним. На краю беды и крушений иной раз внезапно открывается то последнее, что превышает все наши надежды. Наше всё испепеляется — остается только Он. А это и есть сущность нашей жизни, судьбы и смысла. Есть глубокая тайна в словах «Кто хочет душу спасти…» [187] О. Александр ссылается на слова Христа: «…кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8,35). Уничижение Его открывается нам в собственном уничижении.

Была одна странная женщина, которая прошла через этот опыт и что‑то сумела выразить. Хотя у нее много смутного и чуждого мне, некоторые ее прозрения удивительны. Это Симона Вайль [188] Симона Вайль (1909–1943) — религиозный мыслитель, философ, автор книг «Сила тяжести и благодать», «Ожидание Бога», «Укоренение». . Если Вы не слышали о ней, то приведу несколько строк:

Нужно вырвать себя с корнем. Спилить дерево, сделать из него крест и нести его на себе всегда.

Любить Бога через падение Трои и Карфагена, любить без утешения. Любить вовсе не утешение, это — свет.

Если согласиться на любую пустоту, какой удар судьбы может помешать любить Вселенную?

Мы обладаем только тем, от чего отказываемся. В этом смысле мы не можем обладать ничем, минуя Бога.

Как только мы поймем, что сами по себе ничего не представляем, все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы стать ничем. Ввиду такой цели страдание становится приемлемым, ради этого мы действуем, об этом молимся. Господи, сделай меня ничем. По мере того, как я становлюсь ничем, Господь начинает через меня любить Себя.

Критерий реального в том, что оно дается с трудом. В реальном есть радость, но нет удовольствия. Вот в мечтаниях удовольствия много.

Получил и письмо от Вашей сестры. Слава Богу, что она не унывает, живя без внешних форм духовности. Но она и без слов может быть светом для своих близких, хотя «при случае» слово всё же нужно…

Крепитесь. Дай Вам Бог поправиться. Об опухоли не тревожьтесь. Наружное всегда не опасное. Сейчас Вам нужно что‑то укрепляющее тело (декамевит?).

Храни Вас Бог.

Ваш пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил все Ваши письма, но не отвечал, поскольку такие были дни, что не успевал сесть за стол.

Несказанно рад, что Ваше испытание не привело к перерыву в работе. Это самое главное. Приводя «максималистские» слова, я оговорился, что сам не близок духовно к автору их [189] Отец Александр имеет в виду Симону Вайль. . Просто они уместны, когда всё кажется разрушающимся. Она умела находить свет в самой темной глубине лишения. Спасибо за фото. Все они прекрасны, а Давиды порадовали очень. Они очень удались (включая того, что — для других).

Письма сестре я не написал, поскольку она сама рассказала о себе таким образом, что ответа как будто бы не надо. Но все же постараюсь.

Дай‑то Бог, если приедете. Тогда и лекарство Вам достану и выясним у здешних врачей, есть ли для Вас противопоказания.

Праздник прошел хорошо. Весна приближается. Живем упованием и сегодняшним днем. Я обдумываю уже Крестителя [190] Речь, возможно, идет о новой трактовке образа Крестителя при подготовке очередного издания «Сына Человеческого» или же о книге «На пороге Нового Завета». . Так что дело потихоньку движется.

Пусть хранит Вас Тот, Кто всегда был незримо рядом с Вами и вел Вас даже тогда, когда это не ощущалось.

Ваш

прот. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил Ваши подарки. Очень хороши. Мы забыли с Вами только о «Вайях» [191] «Вайи» (пальмовые ветви) — имеется в виду икона «Вход в Иерусалим». . Но это уж к будущему году. Ваши критические замечания в адрес Л. вполне справедливы, но дело тут в том, что люди разные, и то, что не годится для одних, неожиданно нравится другим. Проблема сложная и требует разных подходов. Вероятно, есть место и такому, как у Л. О письмах не беспокойтесь. Всё будет, как Вы хотите. Конечно, было бы хорошо поставить с И. [192] И. (в других письмах — И. Д., Илья) — Илья Давидович Корб, инженер из Ташкента, православный, знакомый Ю. Н. Часто бывал по делам в Москве. О. Александр предлагает посылать письма не по почте, а через Илью К. Впоследствии Илья стал ревностным прихожанином о. Александра. . Все‑таки что‑то личное. И как я понял — Вы не против. Но окончательное [решение] отложу до встречи. Книгу о молитве я Вам пришлю [193] Книга о молитве — «Практическое руководство к молитве» о. Александра. В 70–х годах распространялось среди его прихожан (в машинописном и ротапринтном виде). В 1991 г. впервые издано в Риге. Второе, переработанное и дополненное издание вышло в Москве в 1995 г. . Мне почему‑то казалось, что я Вам ее уже дал. Но у меня память на такие вещи неважная.

Если найдутся желающие на Барро, я тоже Вам пошлю. Его судьба не помеха.

Владимирская] особенно хороша и один из «оглавных» [194] Один из «оглавных Спасов». . Мне не показали Вашего «Петра». Но думаю, что увижу. Я говорил о фреске как о более приятном, а вообще‑то вполне возможно и «Хождение по водам».

Храни Вас Бог. С наступающими светлыми днями!

Всегда Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Как я понимаю Вас! Но если бы мы оставались бесчувственными к беде, то не было бы подвига, не было бы жертвы и борьбы. Превзойти то, что не затрагивает, легко. Но вот — не желать, страшиться, просить об избавлении и в конце все же сказать — да будет воля Твоя — это то, что указано нам на пути за Ним. Он Сам показал пример. Если бы Спаситель хотел мук, хотел человеческой низости и пыток, если бы он был неуязвим (как думали некоторые еретики), то Он не был бы Человеком-победителем. Подвиг‑то Его был человеческий…

Что сказать Вашему знакомому? Что дело не в чудесах? Что всё — чудо? Что чудо противоречит не природе, а известной нам природе? Так, в частности, изобразил Соловьев Воскресение в своих «Воскресных письмах» и письмах к Толстому. Но главное чудо — это внутренняя встреча с Глубиной Бытия, с Небом на земле. Это чудо внутри нас, и оно потому чудо, что выходит за пределы плоского, давая нам многомерность бытия.