Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

«Если бы вся культура не была языком духа, языком Церкви, —говорил о. Александр, — то не было бы ни Андрея Рублева, ни создателей древнерусских храмов, ни создателей святой Софии Константинопольской, ни поэм, создаваемых бесчисленными известными и неведомыми поэтами от древности христианства до наших дней. Что такое православное богослужение? Это огромный корпус высокохудожественного творчества».

Противопоставление веры и культуры основано на невежестве, в лучшем случае — на недоразумении, но это недоразумение длилось очень долго и сейчас не исчезло. Многие до сих пор полагают, что вера и знание, вера и культура несовместны. На самом деле они не только совместны — они родственны. Более того, «в последней глубине это одно» (слова Николая Бердяева).

Для о. Александра вопрос был предельно ясен. «Противостоят ли вера и культура?» — спросил он на одной из лекций и ответил: «Если мы возьмем самые разные произведения культуры — скажем, египетские пирамиды, древнегреческие храмы, «Илиаду» и «Одиссею», «Божественную комедию» Данте или эпос Бальзака «Человеческая комедия», — то в каждом из произведений архитектуры, поэзии, живописи всегда в основе лежит вера, взгляд человека на мир, на себя, на Вечное и Божественное. Каким образом человек понимает соотношение этих трех начал, таким образом строит он свои здания, создает свои произведения искусства».

Вопреки антикультурным тенденциям, традиционно существующим в Русской Православной Церкви, о. Александр всегда твердо отстаивал этот духовный принцип — единство веры и культуры. Он говорил: «Ближе к Богу — ближе к культуре, к самой Истине. Культура, любая, вырастает на религиозном основании…» Он напоминал: «…Библия — основа основ для Церкви — есть и великое явление культуры одновременно. Библия использует десятки литературных жанров, приемов. Таким образом, она освящает и санкционирует своим авторитетом сам принцип человеческого творчества. Более того, если мы вникнем глубже, то поймем, что Всевышний недаром называется Творцом, а человек — Его подобием. Творец — и малый творец. А раз творец, значит создатель, значит — культура».

О. Александр уделял особое внимание развитию личности, творческой личности. Именно в творчестве более всего проявляется богоподобие человека. Творить может только личность. Ни рыбы, ни птицы, ни животные, ни насекомые ничего не творят. Пчелы строят соты, муравьи — муравейники, бобры — свои хатки, птицы — гнезда, но это всегда повторение. Это действует инстинкт, генетически заложенный в живые существа. Творчества здесь нет. Творчество — удел одного лишь человека, потому что он состоит не только из атомов и молекул, из клеток и сосудов. Он абсолютно уникальное, материально–духовное существо. Дух — это искра Божия, вдунутая в человека. Но дух, как неоднократно подчеркивал о. Александр, надо взращивать, и это приоритетная задача культуры.

Культура всегда творится личностью, а личность создаёт Бог в сотрудничестве с человеком. Личность не просто уникальна — она незаменима. Заменимых людей нет. Попробуйте заменить Пушкина или Шекспира, Платона или Эйнштейна. Попробуйте заменить отца Александра Меня — ничего не получится. Да и каждого из наших близких заменить нельзя — мы все подарены друг другу, и в этом разнообразии, как и в нашем родстве, — огромное богатство.

Культура возделывает определенную почву. Эта почва — наши души. Душа, как говорил Тертуллиан, по природе своей — христианка. Я, правда, не уверен в универсальности этой максимы: я встречался с душами, которые очень мало были похожи на христианок. Тем не менее задача культуры, действительно, — воздействовать на душу человека и, если удастся, способствовать ее христианизации. Не знаю, как на это посмотрели бы буддисты, иудеи и мусульмане, но верю, что во Христе нет не только эллина и иудея, но и буддиста с мусульманином.

Бердяев превыше всего ценил творческую свободу, свойственную личности, но не коллективу, который «всегда принудителен». Он писал: «Народ выражает свое призвание в мире в своих великих творцах, а не в безликой коллективности. Такие великие произведения мировой культуры, как греческая трагедия или культурный ренессанс, как германская культура XIX в. или русская литература XIX в….были явлением свободного творческого духа. Служение народу есть вместе с тем творческое созидание народа».

На такой же позиции стоял Александр Мень. Он пояснял: «Мы часто говорим о традициях, мы часто говорим о народном искусстве, но, друзья мои, ведь это только псевдоним. Народное искусство — это значит анонимное искусство. Но никогда не создавалось ни одной поэмы так, чтобы вот собрались люди и вместе что‑то хором начали говорить и в конце концов сложили «Евгения Онегина». Должен быть поэт, и он должен вдохновиться.

И в музыке действует личность, и в философской системе действует личность — никогда никакой хор не мог создать философской системы. Почему же это так? Почему? Для нас ответ ясен: потому что первоисточник, Творец — это личность.

Мы, в отличие от пантеизма, верим в высочайшее значение, космическое, универсальное значение личностного принципа, и этот личностный принцип приходит из высшего, запредельного Начала. Высшая реальность включает в себя и свободу, и творчество, и личностное начало, и этическое начало. На этих основаниях возможно строить всю человеческую жизнь — нравственную жизнь, социальную жизнь, творческое культурное действо, деяние…»

Религия и культура неразрывно связаны. Они питают друг друга. И неслучайно при тоталитарных режимах погром религии всегда сопровождается погромом культуры. Обезличивание человека, будь то при Сталине или при Гитлере, оказалось гибельным для свободного творчества и для самих творцов культуры.

Особенно тяжкие последствия имела многолетняя сталинская тирания. Были физически уничтожены миллионы верующих. Религия была замещена мистифицированной квазирелигией, пародирующей христианство, со своей мифологией, догматикой, своим «священным писанием» и «священным преданием» и перевернутой системой ценностей. Это был, по сути дела, вариант неоязычества. Несколько поколений советских людей были отрезаны от прошлого, от «растленного Запада», от отечественной и мировой культуры. Чудовищной силы удар по живым носителям культуры нанес разгром интеллигенции, но еще больший — коллективизация: миллионы крестьян — основы традиционной культуры — были раскулачены, ограблены, расстреляны, отправлены на вечное поселение. Репрессиям подверглись все классы и все слои населения. Сколько гениев и талантов в результате этого геноцида не смогло родиться на свет, известно одному Богу. Таков был режим Сталина, мастера–людоеда, мудрость которого не устает прославлять наше телевидение.