Олег Насобин - Бенвенуто

Я ушел, а Табуретт немедленно принялся писать нам о том, что счет закрыт, а деньги, остатки на счете, соблаговолите получить по чеку номер… «который прилагается к настоящему письму».

Табуретт явно нервничал, потому что чек-то он «забыл» приложить. То ли специально хотел нам досадить, то ли и впрямь ручонки у него тряслись от гнева. Короче, чек на сумму остатков на нашем счете мы не получили, хотя о нем ясно говорилось в официальном письме и даже указывался номер этого мифического чека.

Потом банкир прислал нам еще несколько писем, одно за другим, в которых объявлял контракт об аренде сейфа расторгнутым и требовал ключ.

Я, понятно, снова решительно отказался отдать ключ, а контракт расторгнутым не признал.

В принципе, как показали дальнейшие события, я правильно определил психотип этого человека: он поскандалил, наломал дров, но так и не решился вскрыть сейф, отложив дело в долгий ящик.

Через некоторое время месье Табуретт покинул пост директора этого агентства, и новый директор, обнаружив, что один из сейфов депозитария не оплачивается и при этом закрыт, потребовал от нас через свою ассистентку вернуть ключ.

Само собой, я в ответ спросил: а где наши деньги, оставшиеся на счете?

Новый директор агентства чванливо указал мне, неразумному, что деньги были со счета списаны по контракту в уплату аренды сейфа, так как контракт все еще действует.

Тут мы с адвокатом весело посмеялись: ведь Табуретт письменно заявил, что контракт расторгнут, а наши деньги УЖЕ высланы нам чеком.

Я предлагаю вниманию читателей письма обеих банкиров по поводу одной и той же суммы остатков на счете клиента. Они противоречат и исключают друг друга.

Новый директор при этом заявляет, и тоже письменно, что контракт действует, а деньги списал банк в свой карман ради оплаты по контракту.

Короче говоря, нас просто прекратили обслуживать, но не забыли стырить наши деньги за сервис, которого не было. При этом банк подделал, вероятно, и бухгалтерский баланс — он ведь у них, по идее, не мог сойтись, если остаток на счете клиента использован два раза и с разными целями: выписан чек, и эта же сумма потом списана на другое дело…

Словом, и смех и грех. Теперь вообще есть серьезный повод усомниться в добросовестности финансовой отчетности этого банка.

Потом директора менялись, а таинственный сейф номер 306–02 оставался закрытым, нами не оплачивался, и так тянулось год за годом. Сотрудники банка знали, что к ячейке номер 306–02 не следует приближаться и ее держателям лучше не пытаться звонить, от греха подальше.

Между тем кофр 306–02 постепенно обрастал легендами, потому что каждый из новых директоров предпочитал спрятать концы этого непонятного и нехорошего дела подальше.

А уж когда этим сейфом заинтересовалась контрразведка, железный ящик и вовсе окутался таинственным туманом.

Чтобы закончить тему с банком, скажу, что сегодня, в январе 2013 года, ключ от сейфа по-прежнему находится у меня, а внутри пустого железного ящика по-прежнему лежит визитная карточка компании «Аэрофлот» с нецензурной надписью из трех кириллических букв. Сейф нами не оплачивается и банком не используется.

Сначала портрет, а потом и личность Бенвенуто затянули, всосали всю нашу привычную жизнь в некую «галактическую воронку», и в конце концов после непередаваемых приключений нас с женой и нашими верными помощниками выбросило в какой-то другой мир.

Ощутив наяву вибрации душ великих людей прошлого, особенно эпохи Ренессанса, мы вдруг увидели, насколько убог набор наших желаний (я имею в виду людей современного, привычного комфортного и обеспеченного социальными гарантиями мира), как узки рамки «свободы» личности сегодня и как далеко мы ушли с тропы здравого смысла.

Словом, я стал замечать, что смотрю на окружающее другими глазами.

Соответственно, у меня возникло непреодолимое желание поделиться своими знаниями, своими ощущениями с другими людьми.

Хорошо было бы сделать фильм о людях того времени, когда за каждую корку хлеба или свободное слово приходилось бороться как за саму жизнь. Ведь при этом, при своей тяжелой судьбе, наши предки строили прекрасные храмы, мосты, чудесные города и писали почти невероятные, божественные картины.

Я мечтал сделать кино таким, чтобы наши смелые и сильные духом пращуры стали понятны моим современникам. Его основной мыслью должны были стать свобода и вера в себя. Свобода индивидуума, порочного и высокого гения среди бурлящего и кровавого, трансформирующегося мира… А Бенвенуто Челлини как нельзя лучше подходил на роль главного героя.

И вот когда я еще обдумывал новую для себя мысль насчет кино и постепенно привыкал к ней, случилось странное происшествие.

Я ехал по Москве и вдруг на огромном билборде увидел лицо Челлини. Ну вот просто лицо с нашего портрета. Я оторопел и попросил своего шофера остановиться.

Потом я долго стоял и смотрел на огромную афишу. Оказалось, что это реклама фильма, а человек, как две капли воды похожий на Бенвенуто, — это загримированный австралийский актер Хит Леджер.

После того случая я твердо решил снять кино, и известие о скоропостижной смерти актера, в гриме как две капли воды похожего на Челлини, воспринял как личную трагедию.

В моем возрасте, уже после сорока, мечты сразу же превращаются в конкретные планы. И потому я начал действовать.

Первым делом я накупил всяческой литературы по сценарному ремеслу и прочитал ее. Особенно мне понравились американские книги — там все было изложено предельно конкретно, прагматично и интересно.

Вообще говоря, оказалось, что ремесло сценариста чрезвычайно интересное, творческое дело, а вот его место в киношной индустрии оставляет желать лучшего. Но обо всем по порядку.

Прочитав книги, я стал посещать кое-какие мастер-классы, тем более что сегодня это легко делать виртуально.

В конце концов по прошествии нескольких месяцев я почувствовал, что готов.

Предметом сценария по моему замыслу должны были стать несколько лет жизни Бенвенуто, причем весь материал основан на реальных событиях, местами перетасованных, усиленных и вплетенных в параллельные сюжетные линии.

Я сел за работу и примерно за пару месяцев написал сценарий по-русски. Ориентировочно сто страниц голливудского (как его называют сами киношники — «индастри») стандарта.

Дело в том, что в Голливуде к оформлению сценария предъявляются жесткие требования: если он оформлен неправильно, его даже не станут читать.

Правильно оформленный материал при этом предполагает, что одной странице текста соответствует примерно одна минута экранного времени.