Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы
- Название:Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы краткое содержание
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости. В них все трогает нас, потому что оно близко к нашим мыслям; потому что все это наше, русское, неподдельное; все проникнуто любовью к родине, отечеству.
В середине XIX в. вышла и почти сразу же стала библиографической редкостью книга известного ученого А.В.Терещенко «Быт русского народа» — первая попытка в России научной разработки этнографического материала. Однако до сих пор она не переиздана, хотя в свое время ею зачитывались и специалисты, и простолюдины.
Семь частей, составляющих это произведение, превосходят многие известные сочинения на аналогичную тему обстоятельностью изложения и объемом, но при этом изящно написаны и доступны восприятию любого, даже самого неискушенного любителя русской старины.
Вторая часть целиком посвящена свадьбам во всем их разнообразии в связи с необъятностью государства Российского. Это поистине энциклопедия бракосочетания.
Печатается по изданию 1847–1848 годов.
Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
При этом причитании плачет мать, если она любит свою дочь, и нередко сам отец. Во время причитания мать расчесывает косу белым костяным гребнем. Если братья или сестры в отсутствии, то невеста заочно поет причитание:
Любезные братцы! Прилетите на этот часочек
И уговорите государя-батюшку и т. д.
Когда мать расчесывает косу, тогда дочь, обхватив отца руками, оплакивает свою судьбу:
Государь мой батюшка,
Что я тебе досадила,
Что я тебе напроскучила,
Своим глупым разумом.
Отец уговаривает ее и успокаивает: «Что же делать, мое дитятко! Не вековать век в девушках. Он добрый и хороший человек, а Бог благословил вас на ваше счастье». Потом дочь и мать, обняв друг друга руками, вместе плачут горько. Причем дочь говорит:
Государыня моя матушка!
Что я тебе досадила?
Что я тебе напроскучила?
Уговори своего милого друга.
А моего государя батюшку.
Их разнимают, чтобы оне не плакали, и уговаривают невесту, которая ко всем подходит и всех оплакивает: родных и подруг. Когда она всех переплачет, тогда все расходятся и этим оканчивается рукобитье.
За неимением родителей она оплакивает заступающих место родителей.
Девушки, ложась спать, кладут под головы богомольщину, загадывая ею про будущую свою судьбу. Некоторые говорят, что это делает даже невеста, но скрытно.
На другой день жених посещает утром свою невесту и спрашивает у нее, какие надобны подарки для смотрин, назначаемые обыкновенно на третий день от рукобитья, и какие для нее самой? Если девушка не достаточная, то она отвечает: «К чему, мой друг, входить в изъян на подарки! Мои родственники и знакомые не взыщут, если я не буду дарить их». Богатый жених, несмотря на отсоветование своей невесты, покупает для нее подарки, кои она раздает после свадьбы родителям и родственникам жениха [61]. Жених же дарит в смотрины родителей и родственников невесты. Часто невесты отказываются от подарков жениха — это чудо! — по крайней мере так уверяют, но многие женихи по свойственной им в то время щедрости сами навязываются на подарки.
Ввечеру приходит жених в дом невесты со своим братом или другим каким-нибудь родственником, или с хорошим своим приятелем, который называется дружкою смотрин; сами смотрины называют по большей части свиданьем, на коем бывают все родственники, знакомые и подруги не весты. Подруги гостят у невесты до самой свадьбы. Жених одевается в лучшее платье по тому вкусу, какой ему нравится, а невеста, если бы ходила прежде в немецком платье, то в этот день исключительно одевается в русское платье: в русскую кисейную вышитую рубашку, в ферезь из обьяри или в штофную и шелковую; подпоясывается шелковым цветным поясом с золотыми кистями; на шее бархат, а сама шея унизана жемчугом; в ушах жемчужные серьги, а на голове жемчужный венец с привязанной широкой лентою, наподобие пояса, в длину всей косы; косу распускают по плечам с переплетами; башмаки черные козловые и сафьянные, чулки белые узорчатые. Ее подруги в таком же наряде, за исключением, что коса не бывает распущена, а голову прикрывают платком, пришпиленным к венцу. Женщины в кокошниках под платками, а другие бывают в немецком платье, и таковые сидят выше тех, которые одеты по-русски. Невеста садится на первом месте, по правую руку ее подруги, а по левую мать, пока не придет жених. Если свиданье бывает богатое, то многие приходят сюда не званые, из одного любопытства. На столах стоит на 40 или 80 тарелках варенье, сладкие плоды, пряничные орехи и разных родов орехи, это называется закускою. До прихода жениха никого не угощают, но девушки поют в то время песни для жениха и невесты, которые называются обыгранными. Поют жалобно и протяжно. За пение девиц ничего не дают.
Обручалась боярыня Елизавета Петровна
С князем со боярином Андреем Григорьевичем.
И все наше миновалося:
Перепутье частое,
Посиделки веселые
И гости наши любезные,
С подружкой, с ластушкой
С белой лебедушкой,
С княгиней Елизаветой Петровной.
Ответ держит боярыня,
Княгиня Елизавета Петровна:
Подружки мои, ластушки,
Еще белые лебедушки,
Рада бы я с вами хоть век вековать,
А у своего государя год годовать,
И у государыни-матушки,
Неделю неделивать.
Пришел же на меня
Печальный день!
В воскресенье свет
Расплетут русу косу,
Разлучат меня с отцом, с матерью,
С родом, со племенем,
С ближними приятелями,
С подружками, ластушками.
Подружки мои, ластушки,
Еще белые лебедушки!
Мне не век с вами вековать,
Не год годовать, не неделю неделивать,
А все только одну ночку ночевать.
Ни близки, ни далеко
Молодой соловей гнездо совивает,
Молодой тепло согревает;
Здесь ни низко, ни высоко,
Павлин перья роняет;
Здесь не павушка по двору ходит,
Не павлин сизо-перья роняет;
Здесь около терема по двору ходит,
Около терема, около высокого.
Здесь ходила, здесь гуляла,
Свет княгиня-боярыня Елизавета Петровна,
Около терема, около высокого.
Она ходючи и гуляючи,
Горячи слезы роняючи,
Таковые словеса говорючи:
«Мой немецкий замок, отомкнися,
Отомкнися, отомкнися;
Полуженная цепь отложися,
Отложися, отложися!
Кипарисная дверь, отворися,
Отворися, отворися!
Государь батюшка, пробудися,
Государыня матушка, проснися.
Мне ведь у вас не год годовать,
Не неделю неделивать;
Мне не с батюшкой
Думушку думовать;
Мне не с государыней-матушкой
Речь говорить;
Мне не с братцем и не с сестрицей
Совет советовать;
Не с подруженьками, голубушками,
Мне расставатися,
А с родом-племенем
И со ближними приятелями
Мне прощатися».
Что у нас свет книягиня, боярыня,
Да княгиня Елизавета Петровна,
Во высоком терему
Невесело сидит!
Со слезами отца с матерью смотрит.
«Подружки мои, ластушки,
Еще белые лебедушки!
На что ж мне, глядя, радоватися?
На что ж мне, глядя, веселитися?
Полная гостей горница,
Но милого друга нету,
Свет великого князя,
Князя, боярина Андрея Григорьевича.
Ты приди, приди поскорей,
Свет великий князь,
Да великий князь Андрей Григорьевич!
Развесели у нас боярыню, княгиню,
Да свет княгиню Елизавету Петровну.
Она очень стосковалась,
Что давно не видалась».
Из-за гор ли, гор высоких,
Из-за лесу, лесу болотенного,
Вылетало стадо гусиное,
А другое лебединое.
Отставала лебедушка,
Что прочь от стада лебединого;
Приставала лебедушка,
Что к стаду к серым гусям.
Не успела лебедушка,
Не успела, белешенька,
К серым гусям пристать;
Начали лебедушку
Гуси серые щипать,
Белешенькую клевать,
А лебедушка кричать:
«Ах вы, гуси серые,
Не щипите вы меня!
Не сама я к вам залетела,
Не своей охотою;
Занесло меня великой погодою.
Не умела лебедушка
По мелким ручьям плавать,
По-лебединому кричать.
Что отставала свет
Да княгиня, да боярыня,
Свет княгиня Елизавета Петровна.
Прочь от родного государя, от батюшки,
От родной государыни-матушки;
Прочь от роду, от племени,
И от ближних приятелей».
Что приставала лебедушка,
Свет княгиня, боярыня,
Княгиня Елизавета Петровна,
Что ко чужому ко роду, ко племени,
Ко чужому свекру государю-батюшке,
Ко чужой свекрови государыне-матушке.
Не успела свет головушки оправить,
Начал свекор-батюшка журить,
А свекровь-матушка бранить,
А свет княгиня, боярыня, плакать
И родного батюшку кликать:
«Что вы меня, свекор-батюшка, журите?
И что вы меня, свекровь-матушка, браните?
Не сама я к вам залетела,
Не своей неволею,
Но большой несгодою;
Завезли меня добры кони,
Добры кони вороны,
Свет великого князя Андрея Григорьевича.
Как удобрился великий князь, да боярин,
Да свет Андрей Григорьевич,
Паче родного отца и матери;
А как улютился,
А как рассердился великий князь,
Да свет Андрей Григорьевич,
Паче лютыя змеи».
Интервал:
Закладка:
