Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы

Дружка мужик богатый,
Федорович тароватый.
Он с гривны на гривну ступает,
Рублем ворота часты запирает,
Полтонною сенны двери замыкает,
Он по улице гуляет.
Слышишь ли, Иван?
Тебе песню поем.
Федорович! Тебя величаем.
Не одного, с молодой твоей хозяюшкой,
Прасковьей Ивановной.

У тысяцкого, у света, бородка хороша,
По бородке его царь любит,
Во большие места его сажает,
Воеводой называет.
Воевода ль ты, воеводушка!
Поезжай-ка ты во чисты поля,
В чисты поля, в лагеря.
Осмотри силу войсковую,
Донеси мне о ее здоровьице,
Расскажи мне обо всех начальниках,
Слышишь ли, тысяцкий?
Тебе песню поем.
Петрович! Тебя величаем.
С товаркою со душою,
С Марьюшкой со душой,
С молодой твоей женой,
Акимовной госпожой.
Воеводе и боярину
На море, на моречке,
При тихией заводи
Стоит дерево кипарисово.
На том дереве кипарисовом,
Сидят пташечки заморские,
Поют песенки ростовские,
Да кому у нас быть боярином?
Кому слыть воеводою?
Быть, слыть боярином Иванушке;
Воеводой слыть Данилычу.
Ты слышишь ли, Иванушка?
В чины тебя назначили,
В чины великие, в князьевы бояры.
Ты слышишь ли еще, Иванушка?
Тебе песню поем.

Плавала чарочка во сладком меду,
Плавала серебряна во сыченом.
Кому чару эту принимать?
Кому будет подносить?
Принимать чару Ивану,
Подносить чару Палагеюшке душе,
Васильевне госпоже.
Ты выпей, душа Палагеюшка!
«Право, право, сударь, Пить не хочется.
Видит Бог!
Мне неможется.
Как я, молода,
Всю ночь не спала.
Добру коню ковер вышила.
Как добру-то коню
На всю красоту —
И всем боярам
На дивованьице.
Да этот добрый конь,
Моего милого дружка свет,
А вашего господина.
Как на этом он коне
Во беседу отъезжает.
На веселье, на катаньице,
На прокладное гуляньице [117].
Как по сеням, по сеничкам,
По частым перерубочкам [118],
Тут гуляла, погуливала,
Молодая боярыня.
Будила она, побуживала
Молодого боярина.
Ты встань, пробудись,
Милый друг!
Пробудись, душа, боярский сын,
Отвязался твой добрый конь
От столба, столба дубового,
От колечушка серебряного.
Он ушел во чисто поле,
Из чиста поля во зеленые луга;
Из луговых зеленыих
Во зеленый сад.
Поломал сады зеленые,
Сад зеленый со вишенью:
Не тужи, моя хозяюшка!
Наживем сады зеленые,
И калину со малиною.
Как у чарочки, у серебряной,
Золотой у ней веночек.
Как у Ванюшки, у Васильевича,
Дорогой у него обычай:
Где ни ходит, ни гуляет,
Ночевать домой приходит.
Воротички отворяет,
Широкие отворяет.
Он Катеньку вызывает:
«Да ты, Катенька, встречай!»
«Не случай тебя встречати,
Сына милого качаю,
Перемены себе чаю.
Сноху молодую,
Гостью дорогую.
Дочку милую качаю,
Перепутьица желаю,
Зятя молодого,
Гостя дорого».
Через сени, сени новые,
Летали гуси серые.
На лету гуси возгаркнули:
Кому у нас быть воеводою?
Кому слыть воеводшею?
Воеводою быть Герасиму,
Воеводшею слыть Матренушке.
Слышишь ли, Герасимушка?
Тебе песню поем, Николаевич,
Тебя величаем.
Не одного — со Матренушкой,
С душой Антоновной, госпожой.
Во матушке, во каменной Москве,
Стоят церкви, золоты кресты.
На них крыши все крашеные.
Чьи это мысли, замыслы?
Мысли это, замыслы
Андреевы утешают
Свою молоду жену,
Степаниду Елизаровну:
«Не тужи, моя хозяюшка!
Не горюй, свет Елизаровна!
Мы выстроим себе палаты
Белокаменны;
Мы будем жить во забавном житье,
Во матушке, во каменной Москве».
Изукрашены все круты горы
Зелеными кустами,
Травами шелковыми,
Цветами лазоревыми.
Изукрашен свет Гаврилушка, господин,
Принаряжен свет Филипьевич.
Нарядила его молода хозяюшка,
Акулина Герасимовна:
Во рубашечку кисейную,
Во порточки синие ладжинные [119],
Чапан на нем межигороцкий [120],
Кушачок красненький суконный.
Он сидит во пиру, беседушке,
Во честной большой компаньице.
Похваляется своей молодой женой:
Хороша моя хозяюшка,
Личиком беленька,
Бровями черненька.
Слышишь ли, Гаврилушка?
Чуешь ли, Филипьевич?
Тебе песню поем,
Не одному поем, со твоей хозяюшкой,
Со душой Кулинушкой,
С госпожой Герасимовной.
Вместе вас величаем,
Подарочка от вас ожидаем.

Ты, Александрушка, догадайся,
Яковлевич, не улыбайся,
За занавесочку к нам передайся,
С нами, девушками, повидайся.
Нас, девушек, немножко,
Сорок девиц со девицею,
Пятьдесят молодиц с молодицею.
Сужена твоя дожидается тебя,
С тобой хочет повидаться,
А мы, девицы, на тебя посмотрим,
С суженой твоей тебя выхваляем.
Слышишь ли, Александрушка?
Тебе песню поем,
Яковлевич! Тебя величаем,
Во скором времени
Тебя ожидаем;
Дорожку тебе прочищаем,
С честью, лестью тебя принимаем.

На синем моречке,
На той тихой заводи,
Тут плавали серы утушки,
Они плавали, сами разговаривали,
Да все они дивовалися.
Не дивуйтесь, утушки!
Не дивуйтесь, серые!
Отстаю я, утушка,
От синя моря;
Отстаю я, серая,
От свежей воды.
Пристаю я ко болотищу,
Ко болотищу, ко мутной воде.
Не дивуйтеся, девушки!
Не дивуйтеся, красные!
Отстаю я от отца, от матери,
Пристаю я ко чужим людям,
Ко чужим людям, не знамыим,
Не знамыим, не знакомыим.

Любезный ты мой батюшка!
Спалось ли тебе, родной мой?
Не спалось мне во всю темну ночь,
Во всю ноченьку я думу думала.
Не темно стало на дворе уже,
Заря занимается —
Мой недруги, разлучники,
Собираются.
Разлучают меня с отцом, с матерью,
С моим родным племенем.
Родимый ты мой братец!
Ты поди-ка в темный лес,
Ты сруби, сруби березоньку,
Загради ты путь, дороженьку,
Чтобы моим недругам
Нельзя было ни пройти, ни проехати.
Ты поди-ка, моя подруженька!
Не прогневайся, моя любезная,
Что тебя я не встретила
Посреди пути, дороженьки,
Посреди двора широкого,
Супротив крыльца высокого.
Не по спеси, не по гордости —
За своим горем великим.
Вы не будете ко мне ходить,
Звать на улицу широкую.
Зарастет ваша дороженька
Травой муравою;
Западут ваши слединочки
Белым утренним снежком.