Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945)

Своими героями Эрмлер и Чирсков сделали генералов и тем самым поставили зрителя в «нервный центр» сражения. Зритель почти не выходит за порог штаба, где генералы спорят у карты.

"Иван Грозный», I серия

«В 6 часов вечера после войны»

«Миссис Минивер» В ролях: Грир Герсон, Уолтер Пиджен

«Прелюдия войны»

«Пять гробниц по пути в Каир»

В ролях: Эрик Штрогейм (Роммель), Энн Бакстер

«Как зелена была моя долина».

В ролях: Маурин О’Хара, Сара Олгуд

Эти споры рождают все возрастающее напряжение. Сталкиваются разные тенденции. Следует или не следует принять план отступления? Или пытаться контратаковать? Или ввести в дело резервы? Каждое решение имеет в виду невидимого, но присутствующего противника, расчеты которого необходимо каждое мгновение предупреждать, а замыслы разгадывать.

Так разворачивается грандиозная битва между справедливостью и преступлением, развязка которой не предопределена. Ибо если стратегические принципы верны, то на их осуществление воздействуют и материальные обстоятельства, и индивидуальные решения, и уклонение от намеченной линии хотя бы на короткое мгновение будет достаточным для того, чтобы вызвать непоправимую катастрофу.

Эта трагедия, по мере того как действие становится все более напряженным и стремительным, показывает, что нельзя выполнение приказа свести к пассивному, автоматическому повиновению.

Наоборот, предполагаются постоянная инициатива, учет обстоятельств в определенный момент, при определенном соотношении сил. Связист, которому приказано восстановить связь, раненый, добирается до оборванных концов линии. Ему не остается ничего, кроме как зажать оба конца провода зубами и таким образом в оставшиеся две минуты своей жизни обеспечить связь. В этом случае решение зависело от инициативы и оперативности солдата, от его трезвого расчета оставшегося у него времени и сил. Генералу не приходится оказываться в столь отличных от сферы его деятельности обстоятельствах, но от принимаемых им ежеминутно решений зависит жизнь тысяч людей и его собственная.

В «Царе Эдипе» — типичной античной трагедии — решения богов неотвратимо руководили судьбами героев. В «Великом переломе» мы видим людей, которые, выполняя инструкции, указания, директивы, сами каждую минуту определяют свою судьбу. И не только судьбу такого-то генерала, такой-то армии, но и всего народа Советского Союза, всего мира.

Действие в фильме идет почти в одной-единственной декорации, напоминающей перестиль старинных трагедий. Зрителя охватывает волнение, так как перед ним разыгрывается судьба не только военачальников, но и каждого простого человека. Одно решение следует за другим, добыча оказывается ловушкой, взятый город становится капканом. В финале генеральный штаб побежденных выстраивается перед советскими победителями.

Вся драма состоит в диалоге и напряженной игре актеров. Чтобы добиться осуществления своего замысла, Эрмлер требовал от актеров, чтобы они максимально следовали методам Станиславского. И актеры, перед тем как переступить порог студии, целыми месяцами «входили в шкуру» своих героев. М. Державин, незабываемый в своей роли Муравьева, прогуливался долгие недели в Ленинграде в генеральской форме и, принимаемый прохожими за генерала, привык к почестям, отдаваемым «его рангу». Что касается ролей (эпизодических) немецких генералов, то они были исполнены пленными старшими офицерами. Превосходно понимая свою роль, они заботились о тщательном воспроизведении этикета, который был в ходу в высших сферах вермахта. Свои роли они могли играть, не теряя своего достоинства: в «Великом переломе» противник нигде не выведен смешным или карикатурным, он показан с рыцарским уважением к побежденным [216].

Широтой и актуальностью темы, разработанной с редким мастерством, фильм Эрмлера намечает переход в советском кино от военного периода к послевоенному. Но еще до этого документальный фильм, снятый по методу «Совколор» (реж. И. Венжер и Я. Пос-сельский), показал в серых тонах дождливого дня парад Победы, когда множество знамен со свастикой и гитлеровскими орлами были брошены на мостовую Красной площади перед Мавзолеем В. И. Ленина.

За несколько месяцев до того, как бомбардировка Пирл Харбора японцами повлекла за собой вступление Соединенных Штатов во вторую мировую войну, сенат опубликовал брошюру, в которой были изложены заключения специальной комиссии, проводившей изучение концентрации промышленности в области кино. Сенаторы констатировали, что «всего за несколько лет в кинопромышленности, несмотря на то, что во многих отношениях она моложе многих других отраслей индустрии, на смену деятельности многочисленных предприятий, слабых в финансовом отношении, пришло единое производство, контролировавшееся несколькими крупными обществами, которые направляли его развитие и руководили всеми его действиями». Таким образом, в самом начале своего доклада американский сенат отметил тот весьма важный факт, что Голливуд является трестом, где главенствующее положение занимают несколько крупных фирм. Анализируя экономическую структуру американского кино, авторы пишут:

«Эпоха пионеров уступила место эпохе предпринимательства, достигшего крупных масштабов и стабилизовавшегося на этом уровне. Вчерашняя ожесточенная свободная конкуренция сегодня сменилась строгим контролем.

В Соединенных Штатах насчитывается около 110 кинопроизводственников, множество прокатчиков и целая армия работников кинофикации. Но в промышленности господствуют пять «старших» компаний (все они одновременно занимаются и производством фильмов, и прокатом, и эксплуатацией) и три «младшие» компании, занятые только производством и прокатом. 70 процентов американских фильмов делаются на студиях восьми крупных обществ. Каждое из них производит в год 40–60 картин (кроме «Юнайтед артистс», которое довольствуется прокатом двух десятков фильмов, создаваемых отдельными кинематографистами).