Гирш Смоляр - Мстители гетто

По сравнению с тягой людей к уходу из гетто возможности бригады имени Фрунзе были очень ограничены. Но значение того факта, что наши товарищи в гетто снова обрели постоянную связь с «лесными братьями», было чрезвычайно велико. Люди не впадали в отчаяние, продолжали работу. В результате возникали новые возможности и завязывались новые связи с другими партизанскими отрядами.

До февраля 1943 года не прерывалась связь партизанской бригады имени Фрунзе с Минским гетто. В лес прибывали организованные группы. Удалось даже вывести группу евреев из концлагеря на Широкой улице во главе с Лейзером Давидовичем, Давидом Бренером и Шепселем Норманом. Они прибыли в отряд с лошадьми и телегами, нагруженными множеством необходимых отряду вещей, похищенных у гитлеровцев.

В конце января 1943 года, когда бригада имени Фрунзе ушла из Койдановского района, перешла железнодорожную линию и прибыла в Узденский район, в гетто была послана Броня вместе с 13-летним партизаном из гетто Виликом Рубежиным, чтобы привести людей и типографию: мы решили создать свою партизанскую подпольную газету, и наши товарищи в гетто уже приготовили для отправки в лес целую типографию. Когда наши посланцы вернулись, они уже не застали бригаду: в лесах около деревень Александрово — Плоское (Узденского района Минской области) мы были окружены несколькими регулярными дивизиями гитлеровцев. Наша бригада разбилась на мелкие группы. Пока длилось большое наступление врага, мы, не имея возможности ему противостоять, вынуждены были прятаться и оставаться часто без связи между группами. Думать в это время о приеме новых людей из гетто было невозможно. Наша связь с Минским гетто была прервана на несколько месяцев.

Когда нам удалось установить связь с партизанскими отрядами бригады имени товарища Сталина, с отрядом имени маршала Буденного, с бригадой имени Чкалова и другими, меньше нашей бригады пострадавшими от гитлеровского наступления на партизанское движение, мы узнали о победном исходе исторической Сталинградской битвы. Мы поняли тогда, что́ означают сведения партизанской разведки о сотнях эшелонов с раненными, искалеченными, совершенно деморализованными, обовшивевшими и полузамерзшими гитлеровцами, которые проходили по нашим железнодорожным линиям на запад. Понятной стала также связь между поражением немцев под Сталинградом, которое было началом конца гитлеровской армии, и отчаянной борьбой против партизанского движения.

До нас дошли сведения, что одновременно с наступлением против партизанского движения в январе 1943 года враг начал массовое истребление минского населения. Ежедневно на улицах Минска устраивалась дикая охота за людьми. Подвалы гестапо и камеры тюрьмы были полны юношей и стариков, женщин и детей.

1 февраля 1943 года началась охота в гетто. Около 500 евреев были загнаны в черные машины и отвезены к заранее приготовленным тростянецким могилам. Через несколько дней были в третий раз сооружены виселицы на всех минских площадях, скверах и рынках. Среди 250 повешенных были и женщины из гетто — Зина Фишкина, Оля Элькина, и много молодых людей, обвиненных в помощи партизанам.

Однако, наша работа в гетто не прерывалась. Поиски связей с партизанами и уход в лес продолжались. Из нашего актива, с которым мы начинали работу в гетто, кроме Н. Шуссер и Р. Липской, никого уже не было. «Десятки» были упразднены. Часть их секретарей ушла в партизанские отряды (Е. Столяревич, М. Пруслин, Н. Фельдман, Л. Майзелис, Миркин, Каган, А. Шляхтович). Часть погибла в гетто (Гебелев, З. Окунь, Л. Гурвич, Н. Брустин, Рольбин), организационного контакта с городом уже тоже не было. Тем не менее работа продолжалась, и нередко людьми, которые в первое время относились к подпольной работе пассивно.

В гетто вернулась Дора Берсон, посланная в Рудинский район, где, по нашим сведениям, должен был находиться отряд Лапидуса. Она установила связь со II Минской партизанской бригадой. Снова для гетто был открыт путь в лес. С Дорой ушла подготовленная группа. Дело было организовано так, что для группы была даже приготовлена машина (к тому же — из концлагеря по Широкой ул.), которая довезла людей до партизанской зоны. Дора прибыла в гетто во второй раз. Она должна была доставить партизанам медикаменты, радиоприемник и другие необходимые вещи. Энергичные женщины в гетто раздобыли все, что нужно, и послали партизанам подарки — махорку, одежду, белье. Но Дора больше не вернулась в гетто: она пала геройской смертью в бою с полицией.

В то время каждая попытка вырваться из гетто была связана с опасностью для жизни не только для того, кто уходил, или для его близких, но и для всей окружающей его среды. «Оперативники» нашли у одного молодого товарища (на Абутковой ул., № 45) пистолет. Этот дом был окружен ночью, и все 140 жителей его — истреблены.

Гестапо получило сведения о том, что в колонне, работающей в тюрьме, имеются евреи, которые готовятся уйти к партизанам, — и все евреи, занятые на принудительных работах в тюрьме, были убиты.

Таким же образом погибли евреи из рабочих колонн спиртозавода, Дома печати, организации «Тодта», и др.

Врагу, однако, не удалось умертвить дух населения гетто, сломить волю к борьбе против гитлеровских угнетателей. Журналистке Соне Садовской удалось связаться с партизаном из специальной диверсионной группы, прибывшим из Копыльского района в Минск. «Миша-гармонист» приносил в гетто партизанские газеты, советские сводки, а там получал весьма нужные ему сведения: места расположения немецких воинских частей, их количество и вооружение. Он получал подробные сведения о предателях-полицаях, о тюремных сторожах, об агентах гестапо. Наши разведчики самоотверженно работали, чтобы доставлять «Мише» необходимые сведения о движении вражеского транспорта на фронт и с фронта.

Наши девушки, работавшие на бирже труда (под самым носом предателя Эпштейна), сообщили, что оружейным мастерским, расположенным в бывшем гараже Совнаркома БССР, требуются рабочие для очистки и ремонта оружия. Роза Липская направляет туда коммунистку Цилю Ботвинник и комсомолку Катю Цирлину. Их задача: вынести как можно больше оружия и передать его комсомольцу Айзику Муроху, работающему на железной дороге. Возле гаража часто бродит одиннадцатилетний парнишка Гришка Каплан («Сорванец», как называют его в гетто), который находит сотни предлогов для того, чтобы встретиться с Цилей или с Катей. Он забирает у них части винтовок, запрятанные в посуду с двойным дном. Наши женщины научились прятать в широкие резиновые сапоги ружейные затворы и другие детали и безнаказанно проходить постоянные придирчивые проверки… У них было уже заготовлено 60 ружейных затворов. Гришка не мог унести это, и женщины сами доставили их в гетто. Они даже специализировались на выносе неразобранных винтовок, таская на себе охапки щепок и горбылей якобы для отопления холодных жилищ в гетто… Когда в мастерские прибыл большой транспорт оружия, среди которого была новенькая чешская винтовка, Циля решила, что она ее никому не отдаст, что эту винтовку она сама принесет в отряд.