Шанти Натхини - Монолог о Себе в Азии

Поклонение Будде входит в ритуалы балийского индуизма, и почти в любом индуистском храме можно увидеть статую Будды или буддийскую Ступу – об этом я писала достаточно много и повторяться не буду. Здесь я хочу просуммировать только те места, где буддизм представлен как таковой – это тхеравадские вихары (хинаяна) и китайские клентенги (махаяна). Конечно, даже эти формы на Бали не всегда выдержаны в строгости, а некая расплывчатость статуса имеется. Однако мне важно подчеркнуть, что буддизм действительно присутствует, хотя здесь представлена малая часть имеющихся на острове вихар и клентенгов, где я сама бывала (реально их гораздо больше).

Балийцы вокруг живо интересуются моим преподаванием випассаны – и вот на моей веранде новый визитер Кетут Сувара, решивший пригласить меня в свой медитационный центр для выступления перед балийской общиной и использования центра для моих учеников. Разговор получился прелюбопытный, благо поведал он много нового о буддизме на Бали и его «нестыковке» с индуизмом, что бы там ни говорили про индобуддизм.

Медитационный центр в храме был основан еще в 1993 году – юный Кетут продавал с друзьями камни из реки на постройку домов, а на вырученные средства они купили полгектара земли за 30 долларов. Участок расположен недалеко от Ловины и изеветного крупного буддийского монастыря Брахмавихара-Арама, о котором я уже много писала. Местные жители отнеслись к сделке скептически – это место считалось населенным злыми духами и опасным для жизни…

Спрашиваю прямо: «И как, злые духи – одолевают?» Кетут смеется: «Да я их и не видел! От ума это все…» Дальше следует длительный экскурс в помешанность балийцев на черной магии, и, хотя в целом тема привычная, узнаю много деталей о пресловутом круговороте духов в мистической балийской природе. Кетут честно признается, что на деревне его считают странным, ведь випассана как «великая пустота» не влезает в балийскую «коробку подношения».

Впрочем, за 18 лет существования центр заслужил признания местных жителей, благо делает много хорошего, а Кетут мудро не мешает церемониям, даже и не проводя их сам. Он рассудительно объясняет мне (что я сама не хуже него понимаю), дескать випассана – это высший уровень, до которого балийцы просто не доросли, вот он исподволь их и воспитывает. Тем более что непрерывной преемственности буддизма на Бали не было. Напомню, возрождение началось в ХХ веке.

И тут Кетут слегка восполняет пробелы в моих познаниях по датировкам, именам и фактам. Оказывается, основатель буддийского монастыря Брахмавихара Арама на севере Бали, родом из индуистской касты брахманов, изучал буддизм на Яве, а монашество принял и вовсе в Таиланде! Создал он сей монастырь не далее чем в 1975 году, причем он вскоре был разрушен цунами в 1976 и долго отстраивался на новом месте. До него никаких тхеравадских строений на Бали не наблюдалось…

Забавно, как Кетут приучал свою деревню к виду пяти монахов, приходящих за подаянием – для балийцев явление совершенно непривычное. За несколько лет ему удалось приучить округу кормить монахов, но когда один решил предпринять такие же обходы в Гиньяре (недалеко от Убуда), Кетут сразу сказал, что его усилия будут тщетны. Немудрено, ведь при балийской семейственности санньяса или монашество – это скорее род умопомешательства, которое далеко не в почете.

Конечно, дело не во внешнем укладе общества, а в менталитете – Кетут активно вводил этот термин при описании зашоренности своих соотечественников. Чистота сознания – вещь немыслимая для балийца, который непрерывно варит в своем «котелке» сытную «кашу из духов», если такое сравнение вообще уместно. Зацикленнсь на внешних церемониях почти не поволяет балийцу заглянуть внутрь себя – он весь вовне: в семье, в общине, в храме и прочее. Даже невидимое – это внешний астрал!

Здесь последовала уже известная мне история, правда рассказанная несколько под иным углом зрения и с прямо противоположными акцентами – ибо впервые я услышала ее от балийского целителя. Некто открыл новенький випассана центр недалеко от Бедугула, но успеха он не имел совершенно никакого. Тогда основатель-китаец попросту переименовал его в «Бали-Усада» (название балийского целительства), и народ сразу пошел «лечиться» – а что еще балийцу надобно?

Не буду делиться полуконфеденциальной информацией о позорной «жадности» балийских высших священников (педанд) и запущенности религиозного бизнеса… Бог с ними со всеми там… Однако, серьеные опасения о сохранении балийской морали подталкивают Кетута к введению медитации как очишения сознания от перегруженности «черной магией» или постоянной подозрительностью, не замышляет ли ближайший сосед против тебя недоброе, ведь магия решает все.

Опыт самого Кетута показывает, что пустотность – верное средство от нечистых духов! Можно сказать, что есть балийцы, которым «осточертела чертовщина» и хочется свободы. Поскольку он осваивал випассану на практике без особых философских тонкостей, ему захотелось также «повысить квалификацию» по моим программам – милости просим!

Майское полнолуние во многих буддийских странах отмечается как день рождения Будды. Кетут пригласил меня в свою вихару Гири Мангала – отпраздновать это событие вместе с балийцами, а затем координатор проекта «Твоя Реальность», которая проходила тогда по моим духовным программам, любезно предложила воспользоваться ее машиной, и мы поехали в деревню Аласанкер, что переводится как «Магический Лес», возле Сингараджи. И вот мы перед вихарой, которую балийский водитель еле нашел в глуши среди рисовых полей.

Поскольку мы приехали почти впритык к вечерней церемонии и начинало смеркаться, Кетут решил успеть показать нам главное место для медитации, предназначенное для приктикующих с «сильным умом», а именно, кремационную печь в лесу неподалеку от самой вихары. На пути нам попался любимый объект созерцания буддистов – а именно, «мерзкий разлагающийся труп» (коровы), плававший в сточной канаве на окраине деревни… А у крематория деружила собака с видом отрешенного мудреца, постигшего преходящесть всего сущего.

Балийцы по своему обыкновению подтягивались пару часов к началу церемонии, поэтому поначалу в вихаре было совсем пусто. Но вот началась прадакшина (обход вокруг вихары) – и сразу стало ясно, что деревня в целом составляет огромную толпу народа, явившегося целыми семьями. Когда все заполонили вихару, Кетут вызвал нас отдельно наружу, извиняясь за падкость односельчан на церемонии и их недостаточное прилежание к медитации. Мы сидели и беседовали в ожидании ужина и представления детских танцев под музыку…