Александр Карелин - Регистан где-то рядом (сборник)

Невский поднес крупный, тяжелый плод к лицу, с удовольствием втянул его запах. Апельсин пах новогодним праздником. Это было замечательное ощущение – словно встреча с домом.

В десять часов утра раненых приехал поздравить командующий 40-й армией. Его появление почувствовалось сразу – в фойе наступила тишина, потом большая группа людей стала перемещаться из палаты в палату.

Дошла очередь и до палаты Невского, которую по-прежнему именовали «послеоперационной», как было написано на двери. Вместе с командующим (генерал был среднего роста, с большими залысинами на лбу, с уставшим лицом – он напомнил Невскому его школьного учителя физики. Правда, этот учитель был одновременно и директором школы, поэтому имел волевой и твердый взгляд, как и этот военачальник) в палату вошли несколько офицеров в афганской форме, начальник госпиталя, начальник отделения и лечащий врач майор Изюров. Большая группа посетителей осталась топтаться на пороге.

Внимательно всмотревшись в лицо командующего, Александр вспомнил, что уже приходилось с ним встречаться прошлым летом. Тогда он еще был генерал-майором и не командовал прославленной 40-й армией. Генерал появился в мед роте, пожелал побеседовать с врачами. Встреча состоялась в ординаторской, проходила в непринужденной, спокойной обстановке. Гостя интересовали проблемы медиков, просил называть все без утайки. Много и внимательно слушал, записывал. Была составлена целая заявка на недостающее имущество и медикаменты. Особенно его заинтересовали трофейные пакеты для переливания кровезаменителей для раненых – такие можно использовать даже на поле боя, вколол в вену, пакет пластиковый с жидкостью положил раненому под голову, не надо никаких неудобных стоек для таких «капельниц».

Генерал рассмотрел принесенный специально для него пакет, посетовал вместе с медиками, что в СССР таких пока не выпускают.

Встречей с этим человеком медики остались довольны. Он выгодно отличался от многочисленных гостей и проверяющих, которые появлялись почти еженедельно. Особенно обрадовались, когда практически все из своего заявленного списка получили буквально через неделю. Это был человек дела. И вот теперь он, как оказалось, стал командовать всей 40-й армией.

Лечащий врач Изюров Виктор Семенович докладывал коротко и толково о каждом раненом, об обстоятельствах ранения, о проводимом лечении. Он начал с Сергея Сомикова.

Командующий слушал, не прерывая. Потом осторожно пожал забинтованную руку и перешел к кровати Петра Копейкина. Его заинтересовал данный случай, он попытался сам «достучаться» до погруженного в себя капитана, но тот так и не ответил на вопросы генерала.

Юрий Пшенко оказался верен себе – он пожаловался командующему, что «утку» приносят не по первому требованию. Начальник госпиталя посмотрел «страшными глазами» на начальника отделения, тот – на лечащего врача. Ясно дело – позже будет «разбор полетов».

Но генерал неожиданно улыбнулся и сказал: «Так „дуй“ в постель – вот и будет выход!»

Юрка почти радостно воскликнул: «Я так и делаю!»

Все рассмеялись. Напряженность исчезла. Генерал перешел к постели капитана Красько. Выслушав сообщение лечащего врача, он вдруг крикнул:

– Начальника медицинской службы сюда.

Из коридора протиснулась фигура высокого седого полковника.

– Вы что, решили всех врачей извести? Слушаю, что один врач получил ранение в рейде, второй, третий. А этот, – он показал на Невского, – тоже врач?

– Так точно! Врач-хирург, получил ранение в рейде. Это медрота Кандагара. – торопливо проговорил начальник отделения.

– Вот видите! Четыре врача, причем трое хирурги. Практически в один месяц получили ранения. У вас что, нет «кадрового голода»?! Почему плохо продумали защиту медиков в рейде?! Почему они у вас ездят на незащищенных машинах, которые пробивает любая очередь из автомата. Для них ведь специально поступают бронированные гусеничные транспортеры. Короче говоря, товарищ полковник не далее, как завтра, положите мне на стол соображения по поводу эффективной защиты своих медиков во время медицинского обеспечения боевых рейдов.

Генерал говорил, не повышая голоса, но «градус» его требовательности повышался с каждым произносимым словом.

– Есть! – коротко ответил седой полковник-медик.

Генерал пожал руку Николаю Красько, потом, припомнив что-то, резко повернулся к офицерам в афганской форме.

– В этой палате у нас есть офицеры для награждений? – Увидев утвердительный кивок, командующий шагнул в сторону, добавил при этом. – Я уступаю вам, Валоят Хабиби. Прошу вас, генерал-майор.

Трое афганцев, один из которых был в гражданской одежде, вышли из общей группы. Один из них зачитал бумагу, согласно которой капитан медицинской службы Николай Красько «За проявленное мужество и героизм, за образцовое выполнение интернационального долга награждается афганским орденом „Звезды“». Тут же награда и документ к ней были переданы офицеру афганским генерал-майором. Все присутствующие активно похлопали.

Старший офицер снова зачитал бумагу. Теперь уже был награжден «за образцовое выполнение интернационального долга» старший лейтенант медицинской службы Александр Невский медалью «За воинскую доблесть». Снова афганский генерал-майор торжественно вручил награду и документ к ней. Крепко пожал руку. Снова все захлопали.

Это была приятная неожиданность. Лихорадочно пытался сообразить, за какой рейд его наградили, скорей всего, за сентябрь прошлого года.

Между тем, командующий 40-й армией снова вышел вперед. Он пожелал всем скорейшего выздоровления, а в заключение предложил высказывать просьбы. Сначала все молчали. Потом от окна поднялась забинтованная рука. Генерал живо подошел к офицеру.

Старший лейтенант Сомиков сообщил, что вылечить его смогут только в ожоговом центре в Ленинграде, но самолет в этот город все задерживается. Он просил помощи.

Командующий ответил почти мгновенно:

– Завтра борт будет! Ответственный – начальник медицинской службы армии. Об исполнении доложить! Начальнику госпиталя – подготовить офицера к эвакуации! Это все.

Генерал-лейтенант стремительно вышел из палаты, за ним вышли все посетители.

Вскоре в палату буквально на цыпочках вошла медсестра Наташа Ленкина, невысокая, худенькая, зеленоглазая девушка. Капитан Красько Николай постоянно подшучивал над ней, якобы, по забывчивости, называя ее Леной Наташкиной. Девушка каждый раз весело смеялась и поправляла офицера. Похоже, им обоим эта игра нравилась.

Сейчас сестричка попросила показать афганский орден. Николай с гордостью подал награду. Потом орден пошел по всем рукам. Не остался в стороне и Сергей Сомиков, с трудом удерживая забинтованными руками орден «Звезды».