Гарри Картрайт - Грязные деньги

Ли ничего не забыл и никому не простил. Его ненависть к федеральным агентам, особенно к провокаторам, переросла в столь сильное чувство, что подчинила себе всю его личную и профессиональную жизнь. Он стал записывать на магнитофон все свои телефонные разговоры, скрупулезно собирая информацию, которая содержала хотя бы намек на неправомочные действия властей. "Теперь дело называется так: "Ли Чагра против Соединенных Штатов Америки", — говорил он своим друзьям, и те понимали, что он не шутит. Сославшись на свободу информации, он потребовал от властей представить ему все документы, относившиеся к проведенному в отношении его расследованию, и вскоре два тяжелых шкафа были забиты увесистыми папками. Документы показали, что почти каждую неделю какой-нибудь агент наводил справки о личной жизни Ли Чагры. Власти затребовали квитанции о всех телефонных разговорах, которые он вел из дому и из конторы начиная еще с 1968 года, равно как и все документы об уплате подоходного налога. Почти все клиенты Чагры, оказавшиеся в тюрьме, были допрошены агентами из Управления по борьбе с наркотиками, которые выспрашивали у них информацию о Чагре и предлагали всякого рода поблажки за уличающие его сведения. Время от времени агенты-провокаторы под видом клиентов приходили к нему в офис для обсуждения какого-нибудь несуществующего дела, а затем пытались провернуть через него сделку с наркотиками. В таких случаях Ли поступал одинаково: он незаметно записывал всю беседу на магнитофон, а потом давал агенту номер телефона "настоящего босса". Это был домашний телефон местного шефа Управления по борьбе с наркотиками, не указанный в телефонном справочнике.

В 1969 году администрация Никсона объявила войну торговцам наркотиками. В дальнейшем, однако, эта акция вылилась в нечто большее и, как это ни парадоксально, нечто меньшее. Дело в том, что Никсона в то время волновала не столько проблема наркотиков, сколько приближавшиеся выборы в конгресс. До этого администрация, столь громогласно ратовавшая за обеспечение "закона и порядка", мало что сделала для снижения уровня преступности. Вину за это сам Никсон и его министр юстиции Джон Митчелл возлагали на суды, конгресс и бюрократические правительственные учреждения. Им срочно нужна была какая-нибудь острая проблема, кризис или даже эпидемия, на которую можно было бы все свалить. Гордон Лидди предложил использовать для этого проблему наркотиков.

Заслуги Лидди в этой области сводились к тому, что, будучи весьма ретивым помощником окружного прокурора в Пафкипси (штат Нью-Йорк), готовым без промедления применить оружие, он организовал получивший широкую огласку налет на логово известного в округе торговца ЛСД [34] Вызывающий галлюцинации наркотик. Название происходит от начальных букв немецкого Lyserg-Saure-Diaethylamid. — Прим. перев . Тимоти Лири в соседнем Миллбруке. В своем родном городе он завоевал популярность тем, что без устали повторял старую песню о "травке-убийце" и ругал "проклятых иностранцев", испортивших американскую молодежь наркотиками. Когда представители администрации Никсона попросили его развернуть борьбу в общенациональном масштабе, имея в виду объявленную президентом воину торговцам наркотиками, Лидди организовал просмотр старого пропагандистского фильма нацистов "Триумф воли" для избранных лиц из окружения Никсона. Среди них были Джон Эрлихман, Чарлз Колсон и Иджил Кроу. Фильм показывал, как небольшая группа "крепких парней" может искусственно создать кризис, а затем использовать его для манипулирования всей страной (по мнению Лидди, война с наркотиками требовала именно этого). Проблему наркотиков, он рассматривал как прекрасную возможность для Белого дома проявить волю и в конечном итоге добиться победы на выборах.

Хотя проблему наркотиков создавать было и не нужно, поскольку она уже существовала, администрация Никсона решила все же действовать наверняка. Путем подтасовки фактов и искажения официальных статистических данных (например, для определения численности наркоманов в стране был использован тот же метод, что и для подсчета количества рыбы в пруду) администрация смогла убедить конгресс в том, что лишь драконовские меры могут положить конец торговле наркотиками.

Лидди, который как-то похвастался, что боязнь крыс он поборол в себе тем, что поджарил одну и съел, предлагал один план за другим. Он вылетел в Эль-Пасо, чтобы лично руководить операцией "Перехват": за три педели агенты задержали и обыскали пять миллионов американских граждан, практически закрыв границу протяженностью около двух тысяч километров. Лидди обсуждал в ЦРУ возможность "ликвидации" всех главных торговцев наркотиками на Ближнем Востоке. По его подсчетам, проблему может решить убийство 150 самых крупных торговцев. Он предложил также подсыпать в наркотики яд и тем самым подорвать подпольный рынок. Использование агентов-провокаторов было его самым безобидным предложением. Лидди разработал также план использования Налогового управления в качестве органа по борьбе с наркотиками, и в течение какого-то времени оно держало под арестом имущество граждан, подозревавшихся в торговле наркотиками.

Хотя контролировавшийся демократами конгресс, видимо, понимал, что предложенный администрацией Закон о контроле над наркотиками от 1970 года преследовал скорее политические цели, чем цели эффективной борьбы со злом, он все же утвердил его, хоть и незначительным большинством. Среди прочих мер новый закон представлял властям право объявлять мелких уличных торговцев наркотиками "главарями банд" и отправлять в тюрьму на пожизненное заключение. Составленный по образцу аналогичного закона, принятого для привлечения к суду боссов мафии, закон 1970 года ввел новый вид преступлении — "продолжительную преступную деятельность" — и получил название "закона о главаре банды". Таковым считался руководитель организации, получавший "существенную часть" своих доходов от приобретения и продажи наркотиков.

Вместе с новым законодательством были разработаны планы, предусматривавшие назначение строгих судей и реорганизацию аппарата, осуществлявшего надзор за соблюдением законов о наркотиках. Этот аппарат должен был теперь представлять доклады непосредственно Белому дому, а не министерству юстиции. Последнее вот уже много лет вело спор с министерством финансов о том, в чьем ведении должны находиться вопросы борьбы с наркотиками. С 1930 по 1968 год подведомственное министерству финансов Бюро по борьбе с торговлей наркотиками было главным учреждением в этой области. Таможенное управление и береговая охрана играли лишь второстепенную роль. Когда у власти находилась администрация Джонсона, министр юстиции Рамсеи Кларк отмстил "заметную коррупцию" в соответствующих правительственных учреждениях: незаконную куплю и продажу наркотиков, хранение контрабанды в целях собственного использования или продажи, хранение денег для оплаты услуг осведомителей, лжесвидетельство, подделку документов, взяточничество, вымогательство и даже убийство. В 1968 году в соответствии с так называемым "реорганизационным планом № 1" Бюро по борьбе с торговлей наркотиками было распущено и вместо него создано новое учреждение — Бюро по контролю за наркотиками и опасными препаратами. По замыслу администрации Джонсона, оно должно было вести борьбу с распространением наркотиков внутри страны, в то время как Таможенное управление должно было концентрировать усилия на борьбе с контрабандой и на международных аспектах проблемы. На практике оба эти учреждения постоянно враждовали между собой, и эта вражда порой доходила до того, что они попросту саботировали секретные операции друг друга или компрометировали осведомителей соперника. В Вашингтоне министерство юстиции и министерство финансов, требовавшие расширения своих полномочий, вели постоянную борьбу за увеличение ассигнований. А тем временем поток наркотиков в страну практически не прекращался.