Гарри Картрайт - Грязные деньги

Федеральный прокурор Джон Кларк и его первый заместитель Джон Пинкни взяли письменные показания у Джеми Бойда, Рика Стейтона, Херба Хейлса и трех других агентов из Управления по борьбе с наркотиками, но расследование так и не дало никаких результатов.

Для Эль-Пасо самым значительным последствием объявленной правительством войны торговцам наркотиками было назначение Джона Вуда, одного из самых ревностных и уважаемых республиканцев в Техасе, на пост федерального судьи в Сан-Антонио. Вуд приобрел популярность, рассматривая исключительно гражданские дела. Прокурор Сан-Антонио Джеральд Голдстайн, годами общавшийся с Вудом и его семьей, заметил, что, хотя с наркотиками судье сталкиваться не приходилось, он накопил огромный опыт в другом, завоевав репутацию ревностного защитника интересов страховых компаний. "Его работа состояла в том, чтобы лишать паралитиков возможности получать страховку. И он прекрасно справился с этой задачей, — сказал Голдстайн. — Видимо, эта работа лишила его всякого чувства сострадания". Однако трудно было найти более страстного защитника "закона и порядка". Как и Юлию Цезарю, Вуду несколько раз предлагали высокие должности, но он всякий раз отвергал эти предложения. Лишь в 1970 году, после того как сенатор Джон Тауэр и другие высокопоставленные республиканцы в Техасе обратились к нему лично, Вуд пришел к заключению, что согласиться с назначением на пост федерального судьи — его гражданский долг . Страна вела войну — не только во Вьетнаме, но и на улицах, аллеях и баррио [36] Кварталы, населенные преимущественно испаноговорящнми американцами, в частности, на Юго-Западе США. — Прим. перев . Америки, где угроза распространения наркотиков подрывала у людей желание сражаться, работать или заниматься чем-то полезным. В январе 1971 года Вуд принял присягу и вступил в должность федерального судьи Западного округа Техаса. А уже через несколько месяцев главный судья округа Адриан Спирс стал направлять ему непропорционально большое количество дел о наркотиках. В течение последующих восьми лет Вуд выносил приговоры к максимальным срокам наказания почти по каждому делу. На Юго-Западе, а потом и по всей стране он стал известен как Джон-максимум.

Когда в октябре 1973 года в адвокатской конторе Ли Чагры узнали, что Марти Хоултин и другие члены банды "Авиация Коламбуса" схвачены агентами из федерального Управления по борьбе с наркотиками и его местного отделения, Ли сказал младшему брату Джо: "Не верю, черт возьми!" При этом Ли испытывал некое двойственное чувство: с одной стороны, он понимал, что рано или поздно это должно было случиться, а с другой — никак не мог взять в толк, как же все это произошло. Никто в этом районе страны не занимался контрабандой дольше, чем Марти. Во время второй мировой войны он был пилотом бомбардировщика на Алеутских островах, а позже летал на самолетах компании "Стандард ойл" на Аляске. Начиная с 1960-х годов он доставлял в Мексику самолетом такие грузы, как джинсы, телевизоры и какао "Нестле", а обратно привозил ртуть и серебро. Иногда грузополучателем был государственный департамент США. Какое-то время Марти доставлял чартерными рейсами любителей "клубнички" из Лас-Вегаса в дома терпимости и ночные клубы Масатлана. Но потом кто-то предложил две "косых" за перевозку партии марихуаны на обратном пути в Соединенные Штаты, и Марти "перешел в новую веру". За все это время он попался лишь однажды лет десять назад в Калифорнии. Но это был мелкий проступок, за который он получил три месяца условно. Марти говорил, что ему 42 года, но никто этому не верил. Казалось, он прилетел с иной планеты с другим летоисчислением. Стройный, как эльф, с пышной копной жестких как щетка волос (это из-за них его прозвали Паломино) и белым, развевающимся на ветру шарфом на шее, Марти волею судеб оказался в небольшом селении Коламбус (штат Нью-Мексико), в 100 километрах к западу от Эль-Пасо. Этот поселок на мексиканской границе вошел в историю тем, что в 1916 году туда совершил рейд Панчо Вилья. На машине туда вряд ли проедешь, да и трудно предположить, что кому-то взбредет в голову делать это. Единственная дорога со встречным движением в один ряд проходит южнее Деминга через Коламбус, затем пересекает мексиканскую деревню Лас-Паломас и, петляя по пустыне, доходит до отдаленного поселения мормонов Нуэва-Касас-Грандес. Никто не ездит через Коламбус, хотя на самолете из Эль-Пасо туда можно долететь за какие-то полчаса.

Марти купил частную взлетно-посадочную полосу и дал ей громкое название "Муниципальный аэропорт Коламбуса", чтобы ее можно было отличить от четырех других таких же полос в поселке. Население Коламбуса насчитывало тогда три сотни человек — меньше, чем во время знаменитого рейда Панчо Вильи. У Марти и его жены Мэри был небольшой ресторанчик на шоссе из Деминга. Время от времени там собирались контрабандисты со всего Юго-Запада и обсуждали свои дела. Над кассой висела весьма красноречивая надпись: "Деньги — это единственное, что нужно делать, пока вы живы".

— Они все-таки схватили Паломино, — сказал Ли Джо, вешая трубку.

Он действительно испытывал какое-то двойственное чувство. Для Марти, конечно, все это было прескверно, но для адвокатской конторы Ли — не так уж плохо. С тех пор как три месяца назад Ли был привлечен к суду, в контору братьев Чагра практически не заходил ни один клиент. Они сидели теперь без работы, если не считать неудачной попытки добиться оправдания трех членов шайки "Бандидос", убивших двух братьев за то, что те вместо "спида" всучили им тальк.

— Кто производил арест? — спросил Джо.

Ли ответил, что точно не знает, но дает голову на отсечение, что это был Робинсон (агент из Управления по борьбе с наркотиками). Ли произносил это имя с едва уловимой ноткой восхищения в голосе.

Агент Робинсон гонялся за Марти Хоултином вот уже восемь лет — сначала когда служил в пограничной охране, потом в таможне и вот теперь в Управлении по борьбе с наркотиками. Это был огромный детина с тронутыми сединой полосами и изрезанным морщинами лицом, похожий на ушедшего из спорта профессионального игрока в футбол. Он был не лишен чувства юмора, но службе это не мешало. У себя в приемной в Эль-Пасо Робинсон повесил табличку с надписью: "Мягкосердечные судьи делают закоренелых преступников". И у него не было оснований сомневаться в этом. Законы действительно стали слишком мягкими, и слишком много теперь говорили о правах преступников. "Сегодня, — пояснил он, — их уже надо брать чисто, чтобы комар носу не подточил. Теперь никто не верит в добровольное признание".

Порой, когда после долгой погони за Марти и его "авиацией" все срывалось на последней минуте, Робинсон начинал думать, что его работа чем-то напоминает бесконечные приключения кота Тома и мышки Джерри из известного мультфильма. Каждый раз все летело к черту из-за какой-нибудь нелепости. Взять хотя бы случай, когда агент-пилот по имени Диас напал на след Марти, поднялся в воздух и незаметно следовал за ним чуть ли не до самого аэропорта в Лас-Вегасе. Но тут кто-то с диспетчерской вышки нарушил запрет на радиосвязь и что-то брякнул в микрофон. Марти мгновенно развернул свою "цессну" и пролетел от самолета Диаса так близко, что они чуть не задели друг друга крыльями. Диас успел лишь увидеть, как контрабандист показал ему кукиш и улетел в обратном направлении. В другой раз агенты прикрепили к бамперу грузовика, принадлежавшего сообщникам Марти, магнитный передатчик, позволявший следить за направлением движения. Но неожиданно у грузовика прокололась шина, и, когда злоумышленники остановились, чтобы сменить колесо, кто-то из них обнаружил передатчик. Они тут же прикрепили его к другой машине, а сами спокойненько отправились делать свое грязное дело. Незадачливым агентам пришлось лишь чесать затылки. Однажды агент Робинсон и его пилот Джерри Уэзермен обнаружили крупную партию марихуаны, приготовленную на склоне горы в Мексике для какого-то контрабандиста. Рядом находилось и все необходимое для ее погрузки в самолет: генератор, электроосвещение, уплотнитель и канистры с горючим. Робинсон до сих пор клянет себя за то, что не сжег "травку" на месте. Их спугнул тогда звук приближавшегося с юга самолета. Они тут же взмыли в воздух, и первое, что услышал Робинсон, был голос Марти в наушниках. Тот, видимо, принял их за других контрабандистов, приземлившихся для дозаправки. "Эй, послушай, — раздался голос Паломино, — куда же ты улетаешь?" Другой голос ответил: "Но это не я!" Когда до границы оставалось километров сто, агенты вновь услышали голос Марти: "Будьте осторожны! Этот тип был здесь сегодня". Робинсон хотел было сказать в ответ что-нибудь покрепче, но их самолет был уже практически за пределами радиосвязи. Уже почти стемнело, и горючее было на исходе. Конечно, днем они еще раз заправятся и вернутся на то же место, но Робинсон уже знал, что к тому времени тонна марихуаны и все оборудование бесследно растворятся в пустыне. Они слышали, как затрещали включенные микрофоны и контрабандисты перешли на код. Затем в наушниках послышался статический разряд, после чего наступила тишина. Ну почему он не сжег тогда "травку"? Ведь какая была прекрасная возможность!