Гарри Картрайт - Грязные деньги

Где-то в полутора тысячах километров от них Толстяк и дюжина федеральных полицейских Колумбии, приставленных к нему, чтобы охранять кокаин и интересы поставщика, стояли в это время на берегу и ждали самолет, которому так и не суждено было прилететь.

Прошло еще две недели, прежде чем Чагре удалось раздобыть новый самолет, который и доставил те шесть килограммов кокаина во Флориду. Уоллес тем временем оставался заложником в Колумбии. Кокаин оказался низкого качества. К тому же ни цента из вырученных денег ни Уоллесу, ни его колумбийским поставщикам послано не было. Коннелл и Тэйлор взяли килограмм кокаина для перепродажи, но денег так и не вернули. Но Уоллес и здесь нашел выход из положения. Он убедил колумбийцев, что деньги скоро прибудут, и заключил новую сделку с другим поставщиком, по имени Хосе Баррос. Тот согласился передать более тринадцати тонн марихуаны и предоставить судно для ее транспортировки, если Чагра внесет аванс в размере 100 000 долларов для подкупа колумбийских чиновников. Чагра прислал с курьером 80 000 долларов, а остальные 20 000 согласился передать жене Барроса, которая в это время отдыхала в Мехико. Уоллес был заложником и не мог покинуть Колумбию, но Чагра позаботился о том, чтобы к нему в Санта-Марту вылетели его жена и младшая дочь.

Уоллес даже не подозревал, что Чагра в это время замышлял собственную операцию, которая в случае успеха могла принести ему огромные барыши. Пока все дожидались груза из Колумбии, Чагра совершал ежедневные облеты акватории Больших Багамских отмелей, разыскивая суда, которые по каким-то причинам не нашли заказчиков и стояли теперь, словно подсадные утки, на рейде. Совать нос в чужие дела было чрезвычайно опасно, но Джимми пораскинул мозгами и решил, что, поскольку суда с грузом уже прибыли и товар можно было направлять на рынок, почему бы ему самому не разгрузить их, а потом уже встретиться с настоящими владельцами и окончательно уладить все финансовые дела.

Джимми повезло: он приехал во Флориду как раз в то время, когда торговля марихуаной достигла пика. К концу 1977 года она стала доминирующей отраслью во Флориде, принося доход, почти вдвое превышавший поступления от туризма. В одном только округе Дейд прибыль от продажи марихуаны составила, по некоторым оценкам, семь миллиардов долларов. В Колумбии общий доход от торговли марихуаной и кокаином достиг восьми миллиардов долларов, что в пять раз превысило ее государственный бюджет. Каждую неделю в Соединенные Штаты отравлялось два миллиона тонн "травки", и большая ее часть доходила до потребителей. На смену самолету пришло каботажное грузовое судно, способное взять на борт до тридцати пяти тонн груза. В большинстве случаев колумбийцы готовы были поставлять и наркотики, и судно для их перевозки. В одном правительственном докладе говорилось, что по меньшей мере 160 каботажных судов совершали регулярные рейсы из Колумбии. Самос большее, что могло сделать американское правительство, — это задержать одно из таких судов на основании старого законодательного акта времен "сухого закона", в котором говорилось о "подозрительных судах в открытом море". Закон позволял кораблям береговой охраны конфисковывать незаконный груз в открытом море, но не разрешал арестовывать экипаж. Команду отправляли на родину за казенный счет, а суда продавали с аукциона — часто брокерам, представлявшим их первоначальных владельцев. Даже крупнотоннажные суда в большинстве случаев избегали задержания. Как только марихуана перегружалась в одно из тысяч мелких морских рыболовных судов, бороздивших прибрежные воды вдоль и поперек, обнаружить контрабанду становилось практически невозможно. Если же эти суда встречались в открытом море с одним из бесчисленных сигарообразных катеров, на которых товар перевозился затем по сложному лабиринту прибрежных каналов и водных артерий, о всяком задержании контрабанды следовало просто забыть: ни одно судно береговой охраны не могло угнаться за этими быстроходными лодками.

Когда за два дня до рождества в 1977 году Уоллес, все еще сидевший в Колумбии, наблюдал за погрузкой марихуаны на каботажное судно "Донья Петра" в небольшой бухте на полуострове Ла-Гуахира, Джимми Чагра тайком от своих партнеров разгружал два других судна. Накануне он обнаружил стоявшие на рейде на мелководье в Орандж-Кей два судна неизвестной приписки под названием "Мисс Конни" и "Эко Песка IV". Но эти два судна заметил и пилот само лета-наблюдателя береговой охраны. Суда бросили якорь в тридцати милях от ближайшего морского пути, что явно указывало на то, что на борту у них — незаконный груз. Едва группа Чагры перегрузила одиннадцать тонн марихуаны на свое судно и отплыла, как к "Мисс Конни" и "Эко Песка IV" подплыли катера береговой охраны. Пограничники поднялись на борт судов и конфисковали оставшиеся сорок восемь тонн "травки". Хотя капитаны и назвали фамилию Джимми Чагры, это не было еще достаточным основанием для предъявления ему официального обвинения.

Как только отплыла "Донья Петра", Уоллес тоже покинул Колумбию. Вернувшись во Флориду и узнав, что его партнер "откололся" и проворачивает теперь собственную операцию, Уоллес вышел из себя. Он счел это неслыханным нарушением контрабандистских законов, особенно учитывая то, что Чагра, видимо, не собирался брать его в долю. На судне, отплывшем из Колумбии во Флориду, Уоллеса сопровождал поставщик кокаина, требовавший, чтобы с ним немедленно расплатились. Чагра успокоил его, заплатив 40 000 долларов и пообещав, что через неделю Уоллес отдаст все остальное. Тот действительно выплатил всю причитавшуюся сумму, передав вдобавок кое-какое весьма дорогостоящее радионавигационное оборудование для следующего судна.

Джимми так увлекся собственной операцией, что "запорол" разгрузку судна Уоллеса. Через четыре дня после рождества катер береговой охраны обнаружил "Донью Петру", когда та стояла на рейде в пятидесяти пяти милях к востоку от Майами, и к Новому году судно со всем своим грузом было уже пришвартовано к причалу Таможенного управления.

К этому моменту Уоллес и его товарищи уже были по горло сыты выходками Джимми Чагры. Они все еще ни с кем не расплатились, даже с колумбийцами. Им недоставало крупной суммы, и если бы не паранойя, буквально парализовавшая всех после задержания "Доньи Петры", уже одного непростительного легкомыслия, приведшего к потере судна, было бы достаточно для суровой расправы с Джимми Чагрой. Кое у кого из мелких сошек, причастных к операции, уже развязался язык. Среди них был и Джад Майерс, лоцман "командирской лодки" Джимми, которого схватили, когда он пытался продать немного кокаина "нарку". Уоллеса не покидала мысль о том, что Чагра умоет руки и ему придется самому — объясняться с колумбийцами. У Джимми в Майами появился новый поставщик, колумбиец по имени Теодоро, и теперь он не очень-то горел желанием возвращать старые долги. Алчность и глупость Чагры поставили под удар всех участников операции.