Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого

Вечером «Муха» попросился сходить домой повидать родственников и кое-что узнать. Село было окружено плотным кольцом, уйти ему было некуда, поэтому я его отпустил. Он вернулся под утро и рассказал мне, что вся боевка села Глина, тридцать четыре человека, сидит в селе, спрятавшись в схроны, и он знает, где кто скрывается и может их вытащить.

Я дал ему автомат и двух солдат и «Муха» повел их ловить бандитов. К вечеру «Муха» со взводом задержал тридцать три бандита с двумя ручными пулеметами, винтовками, автоматами, пистолетами, гранатами. Вот из этих задержанных началась организация спецгруппы.

«Муха» мне рекомендовал, кого брать в группу, и посоветовал брать и мельниковцев, которые никогда не сговорятся с бандеровцами, и все, что будут делать в группе бандеровцы, мне станет известно от мельниковцев, и наоборот. Я этот совет использовал.

Действительно, отобранные двое мельниковцев сыграли большую роль, чтобы удержать группу от распада. Они агитировали людей не разбегаться и честно служить Советской власти, а мне сообщали все, что говорят между собой бывшие бандиты.

Из задержанных было отобрано девятнадцать человек, по главе с Глинским, сотником. Группа была разделена на три роя – отделения. Одним роем командовал «Муха», вторым Стефан Микитюк, кличка «Железняк», а третьим роем – «Гонта». Оружие у всех было свое, мы только получили немного боеприпасов.

Первое время я не решался идти с группой на боевые операции, так как от агентуры поступали сведения, что почти все собираются бежать. Я предложил каждому члену группы написать письма знакомым или бандитам, чтобы те добровольно явились к нам. Целую неделю они писали письма к своим знакомым, которые передавались через родных, и добровольно к нам пришли семьдесят четыре человека, большинство с оружием.

Среди них пришел старший бандеровец села Конюхи Петр Городецкий, кличка «Дуб». Он указал девять крыивок с хлебом, боеприпасами и оружием. Из них мы взяли четырнадцать тонн хлеба, тысячу патронов, семь винтовок и семнадцать комплектов немецкого обмундирования, которое было отдано группе. Также Городецкий показал крыивку в стене на Выбудовском хуторе, где скрывалось шесть человек из поветовой боевки «службы безопасности» со старшим бандитом «Граем».

Чтобы проверить группу в бою, я решил провести операцию по ликвидации этой «СБ». Мы на заре неожиданно окружили хату, где стоял схрон, четверо бандитов было в хате, двое в схроне, они стали отстреливаться из пулемета и автоматов. Мы их всех перебили, схрон забросали гранатами, хату сожгли. Из спецгруппы был тяжело ранен боец Ростислав Кульчицкий, кличка «Волк», который остался калекой. Товарищ Сараев отправил его на работу паспортистом в Тернополь.

После этой операции весть о том, что бывшие бандиты активно бьют бывших товарищей, разлетелась по всему району. «СБ» начала преследовать семьи бойцов спецгруппы. Боевики приуныли, боясь за свои семьи, и сведения от агентуры о намерении бежать поступали все больше и больше.

Об этом я поставил в известность т. Сараева, который приказал мне вывести группу в другой район и работать как войсковым разведчикам при 187 Особом стрелковом батальоне Управления НКВД, который в том районе проводил операции.

В другой район группа пошла в числе двадцати трех человек и со взводом автоматчиков 187 ОСБ. Еще двенадцать человек с нашими заданиями были отпущены в села.

В село Сюлко мы как банда пришли ночью и зашли прямо к председателю сельсовета, у которого прямо спросили обстановку в селе. Он нам сказал, что в селе спокойно, войск нет, приехал надрайонный проводник «Руслан» со своей охраной, где он находится в селе, председатель не знает, и пришла группа «СБ» с комендантом поветового провода «СБ» «Зверем».

Боевики спецгруппы сказали, что они из полевой жандармерии куреня «Резуна» и разыскивают своих дезертиров.

Пропагандист «СБ», проводивший беседу с жителями в сельсовете, повел нас к схронам, где сидели «Зверь» и «Руслан». Мы связали выходивших из схрона бандитов, «Руслан», «Береза» и представитель ОУН в селе «Крот» вырвались, бросились бежать и их моментально убили. Один из шести задержанных бандитов показал нам схрон, где сидели боевики «СБ», пять человек. Они отказались выйти из схрона и мы их придушили дымом.

«Зверь» ничего говорить не хотел, но его боевики дали ценные сведения. По их данным два наших батальона работали десять дней. В результате операции было убито 59 бандитов и 70 взято живьем. Сколько было взято оружия, я сейчас не помню, но много.

Когда батальоны занимались операцией, мы без прикрытия пошли в село Яблонов Станиславской области. Ночью мы спросили у председателя сельсовета, есть ли у него в селе лошади и повозки, оставленные у него каким-либо куренем. Мы забрали пятнадцать лошадей и восемь повозок, оставленных куренем «Резуна», и представителя ОУН в селе, станичного. Он стал с нами ругаться за лошадей, тогда мы забрали его с собой, убили и бросили в колодец.

Начальник Коропецкого райотдела НКВД сообщил мне о том, что председатель сельсовета села Комаровка имеет тесную связь с местной боевкой «Трегуба» и ничего о появлении бандитов в селе НКВД не сообщает.

Ночью мы спецгруппой под видом бандитов, как «СБ», вошли в Комаровку, арестовали председателя сельсовета, обвинив его в том, что он выдал всех бандеровцев и сочувствующих Советской власти. Председатель стал нас уверять, что ненавидит Советскую власть и всегда помогает бандитам, назвал их клички. Мы сделали вид, что хотим его повесить, но потом простили, дали еще тридцать палое и ушли.

Утром я с ротой автоматчиков внутренних войск НКВД вошел в село и председатель сам прибежал ко мне с жалобой на бандитов, на которых он был страшно зол, и дал данные о месте нахождения банды «Трегуба». По его данным мы провели операции, и банда «Трегуба» была ликвидирована, семнадцать бандитов убиты, а сам раненный «Трегуб» утонул в реке Коропце, одиннадцать бандитов взяли в плен.

Я описал довольно крупные операции, которые проводились по данным спецгруппы, но кроме этого группа поснимала много связных в нескольких районах.

Через некоторое время был получен приказ Сараева привезти спецгруппу в Чертков и передать ее старшему уполномоченному НКВД Овчаренко, а самому работать с войсками. Когда боевики узнали, что они идут в Чертков, то среди них пошли разговоры, что их там разоружат и отправят в лагерь. По дороге до Черткова шесть человек из группы бежали, четверо с оружием. Впоследствии троих из них мы убили, двоих поймали.

В Черткове группу доукомплектовали, передав в нее еще семь человек, в числе которых были бывший комендант жандармерии куреня «Быстрого» и заместитель сотника. С этой группой Овчаренко и пошел.