Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого

Мы должны скомпрометировать идею реставрации великой России, как идею не реальную, искусственную и не выгодную для Европы, таящую в себе для нее опасность. Дело этой компрометации совсем не легкое, и для этого мы должны использовать весь свой богатый опыт, который получили в борьбе за независимость против московского «я».

Украинская эмиграция действием должна противостоять советской Москве и ее советской Украине. Только тогда мы выполним это обязательство, когда поможем полной компрометации большевистских экспериментов в глазах мира. Большевики еще не раз будут напрягать свои силы, чтобы обмануть легковерных и шантажом или обманом вырвать свою выгоду. Мы должны их вывести на чистую воду и разбить их планы любой ценой.

Мы имеем от россиян тяжелое наследство: наклонность к бесконечным, одурманивающим и изматывающим разговорам и дискуссиям, которые в большинстве своем превращаются в пустую болтовню и беспредметное словоблудие. Будем учиться у европейцев, всегда помнящих, что «время-деньги».

25 мая 1926 года Симон Петлюра был застрелен на улице Расин в Париже полуанархистом Самуилом Шварцбардом, заявившем после сложного задержания в полиции, что он мстил Главному атаману за еврейские погромы 1919–1920 годов на Украине. Парижский суд, на котором оставшиеся в живых свидетели описали ужасы погромной резни, убийцу оправдал. Украинская и русская эмиграция стала утверждать, что убийство Петлюры организованно Москвой. Судебное следствие не очень занималось ни возможными заказчиками убийства, ни «большевистским следом», а европейские газеты публиковали посмертные статьи этого ненавистного большевиками человека: «Уместнее всего напомнить о чувстве национальной чести, которым должна дорожить нация, как дорожит каждый человек чувством личной чести и собственного достоинства. Украинская государственность – это наша реальность, потому что ее духом овеяна вся наша жизнь»

В 1926 году гимназисту Степану Бандере исполнилось семнадцать лет. Он еще не знал, что только в 1917–1920 годах в войнах, революциях, эпидемиях и репрессиях погибли почти два миллиона украинцев, и это был совсем не смертельный конец, а только его начало.

30 декабря 1022 года Украинская Советская Социалистическая республика с территорией почти в полмиллиона квадратных километров и населением в двадцать шесть миллионов человек со столицей в Харькове вошла в состав СССР. Через несколько лет бывшие соратники автора Октябрьской революции, первого председателя Совета Народных Комиссаров и главы Советского Союза Владимира Ульянова-Ленина сквозь зубы радостно восклицали, что «если бы Ильич был жив, его бы конечно расстреляли». Уже к концу 1920-х годов население огромного государства было поделено на тех, кто уже сидел в лагерях ГУЛАГА ОГПУ-НКВД СССР, находится под следствием и тех, кто в любой момент мог попасть под следствие и затем находиться в лагерях.

Позднее, в конце ХХ века европейские ученые в Чехии доказательно подсчитали, что только прямыми жертвами большевизма стали семьдесят миллионов человек, а прямыми жертвами фашизма – двадцать миллионов человек. С цифрами, особенно если не забывать, что только в Великой Отечественной войне погибли в боях и оккупации почти тридцать миллионов советских граждан, можно спорить, но в любом случае они ужасающие.

Под лицемерные восклицания верных сталинцев о том, что «они другой такой страны не знают, где так вольно дышит человек», большевистская страна строила социализм, переходящий в коммунизм, под лозунгом «Все для человека, все во имя и для блага человека» и ежедневно, ежемесячно, ежеминутно заучивала имя этого человека. Повторяя ленинские слова о том, что «интеллигенция это г…. и лакеи капитала», этот человек успешно добивался в свободно дышащей стране атмосферы тотального страха всех против всех и абсолютной не рассуждающей покорности населения. Украинскую республику в составе СССР ждало жуткое раскулачивание 1929-1930годов, с потерей двухсот тысяч селянских хозяйств, со ссылкой миллиона «куркулей» и членов их семей, ужасающий Голодомор 1932–1933 годов, названный верными сталинцами «сказкой», но совсем не сказочно, а непередаваемо унесший жизни семи миллионов украинцев, большой террор 1930-х годов, стиравший старую украинскую интеллигенцию и всех, кто подвернется под руку, и случиться все это было должно еще в первой трети многострадального ХХ века. Нога в ногу в количестве страданий с Восточной Украиной в составе сталинского СССР шла Западная Украина в составе пилсудской Польши.

14 марта 1923 года в Париже Совет Послов Антанты утвердил западно-украинские земли в составе Второй Польской Республики Юзефа Пилсудского. «Начальник государства» тут же начал выполнять роль то ли буфера, то ли прокладки между Западом и сталинским Советским Союзом, но все его попытки создать под своим началом антибольшевистскую коалицию в составе Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши уже в 1925 году закончились ничем. Пилсудский повторил эту попытку в 1929 году, но опять четыре северные страны отказались «ездить в польских санках». «Балтийский союз» провалился и Пилсудский просто в 1932 году подписал договор о ненападении со Сталиным, который тихо говорил о руководителе Польши, но так, чтобы тому обязательно передали слова «вождя всех народов»: «Он умный правитель революционного происхождения, а его нешумная диктатура обеспечивает строительство крепкого государства». После смерти Пилсудского Сталин даже объявил в Советском Союзе траур, что вызвало недоумение в Европе, не сообразившей, что главному сталинцу просто нравилось, как «начальник государства бил польское общество по лбу».

По Рижскому и Парижскому мирным договорам Восточная Галичина и Западная Волынь присоединялись к Польше на двадцать пять лет. На таких же условиях Буковина отходила к Румынии, Закарпатье – к Чехословакии. Все три страны-«хозяйки» по требованию Антанты официально признали равноправие наций на свободу языка, культуры и вероисповедания. Польша особо гарантировала Западно-украинскую автономию, государственный украинский язык и украинский государственный университет. Само собой, Пилсудский тут же начал претворять договорную теорию в реальную практику по своему образу и подобию.

За день до подписания советско-польского Рижского договора, 17 марта 1921 года, польский учредительный сейм официально принял формальную демократическую конституцию: «Высшая власть в Польской Республике принадлежит народу. Органами народа в области законодательства являются Сейм и Сенат, в области исполнительной власти – Президент республики, совместно с ответственными министрами».