Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого

При взлете два самолета-буксировщика попали в бомбовые воронки и перевернулись, еще два самолета при очень плохой погоде потеряли отцепившиеся планеры. Сто километров от аэродрома до «Кампо Императоре» смогли преодолеть только восемь планеров, и даже это была огромная удача.

За несколько минут до посадки планеров у отеля второй штурмовой отряд диверсантов Скорцени на грузовиках с открытыми бортами, сметая все заслоны на своем пути, молниеносно захватил станцию фуникулера в долине под отелем, перерезав связь и блокировав возможность присылки подкреплений для помощи охранникам Муссолини.

Под еле слышный треск автоматных очередей внизу под самым отелем самолеты-буксировщики отцепили планеры, пилоты которых заложили крутой вираж, выбросили тормозные парашюты и один за одним начали жестко садиться под грохот отваливающихся крыльев всего в пятнадцати метрах от «Кампо Императоре», рядом с двумястами остолбеневшими карабинерами, которые, если бы их не оглушил фактор внезапности, легко могли бы перестрелять всю группу захвата.

Семьдесят бойцов Скорцени в секунды выплеснулись из разваливающихся на глазах планеров, и карабинеры среди желтых быстро передвигающихся теней сразу увидели знакомого генерала в итальянской серо-зеленой форме. Скорцени категорически запретил открывать огонь без приказа, и это было очень правильно. Карабинеры растерялись, а возможно, не захотели умирать в мгновенном бою, который совсем не плохо было и избежать. Скорцени вспоминал:

«Мы рвемся в «Кампо Императоре»! Я слышу размеренный топот моих парней за спиной и знаю, что могу положиться на них абсолютно. Эти лучшие из лучших рыцари без страха и упрека так же размеренно и надежно пойдут за мной хоть в самый ад!

С громкими и четкими криками «mani in alto» – «руки вверх» без единого выстрела группа захвата летела в отель прямо сквозь окаменевших в ступоре итальянских карабинеров. Я сразу же нашел и прикладом автомата разбил радиостанцию. С двумя тяжелыми пулеметами мы ворвались в вестибюль отеля и прикладами успокоили пытавшихся выбежать на улицу итальянских солдат. Мои люди за спиной страшными голосами рычали «mani in alto» и до сих пор не прозвучало ни единого выстрела.

Не теряя ни одной секунды, не боясь за спину, через три ступени по лестнице я влетел на второй этаж, наудачу распахнул первую слева дверь – и попал! В комнате стояли дуче и два итальянских офицера, которых мы тут же вытолкнули наружу и захлопнули дверь. Муссолини был в безопасности под нашей охраной, а с момента приземления прошло три минуты».

Только после этого в забитом карабинерами вестибюле отеля раздались выстрелы. Диверсанты снаружи мгновенно взобрались к своему начальнику по фасаду дома и взяли под охрану весь второй этаж. Скорцени нашел полковника карабинеров тут же в одной из комнат второго этажа, куда через вестибюль к своему гауптштурмфюреру уже пробралась вся группа захвата, объявил этому коменданту отеля, что сопротивление бесполезно, и дал минуту размышления для безоговорочной капитуляции. Через минуту двести карабинеров сдались семидесяти бойцам Скорцени и спокойно разоружались в столовой «Кампо Императоре».

Снизу, с фуникулерной станции, по восстановленной связи позвонил командир второго штурмового отряда и сообщил, что станция отбита и подъемник не поврежден, в случае чего, можно отступить и через фуникулер, пока очнуться итальянские войска. Скорцени представился Муссолини: «Дуче, меня послал фюрер, вы свободны». На площадку перед отелем уже садился предназначенный для подобных операций маленький самолет «Физелер-Шторх», ведомый лучшим асом III Рейха, а командир третьего штурмового отряда Скорцени по рации докладывал своему начальнику, что только что успешно освобождена семья Муссолини, находившаяся под домашним арестом недалеко от Рима, в его загородном имении Рокка-делла-Комината, и в данный момент переправляется в Мюнхен.

Муссолини обнял Скорцени. Они оба сели в маленький «Аист», который мог поднять в воздух только двоих, но это рискованное решение командира диверсантов было абсолютно правильным и одобренным его товарищами – в другом случае их победа была бы присвоена другими «товарищами по партии» из рейхсканцелярии, не имевшими, само собой, к операции «Дуб» никакого отношения: «Мои люди изо всех сил удерживали «Физелер-Шторх» за крылья и хвост, пока пилот ждал, что бы мотор набрал максимальные обороты. По сигналу ребята одновременно отпустили «Аист», который помчался вперед и смог оторваться от земли только в самом конце луга перед самым обрывом».

В соответствии с согласованным и утвержденным Скорцени планом, семьдесят его диверсантов спускались по подъемнику вниз, соединились с удерживавшим фуникулер вторым штурмовым отрядом, сели на грузовики и аккуратно сквозь итальянские войска отступили в Рим, еще удерживаемый немецкими войсками. Чтобы не получить никаких сюрпризов от бывших союзников, на первом грузовике под охраной ехали хорошо видные безоружные полковник карабинеров и его офицеры из «Кампо Императоре». Остальные карабинеры, живые и невредимые, оставались в отеле. Сюрпризов не было. Диверсанты Скорцени добрались до Рима и отпустили итальянских офицеров. В этот же момент «Физелер-Шторх» с пилотом и двумя пассажирами сел на римский аэродром, поломав шасси. Дуче и Скорцени тут же пересели в «Хенкель-111», с уже запущенными моторами, и с самолетами прикрытия через Вену и Мюнхен полетели в ставку фюрера в Восточной Пруссии. Скорцени и его людей поздравили Гиммлер, Геринг, Кейтель и сам Адольф Гитлер, объявивший, что диверсанты совершили подвиг и наградивший их командира «Рыцарским крестом» с присвоением звания штурмбанфюрера СС.

В Мюнхене к Скорцени присоединился довольный руководитель РСХА Кальтенбруннер, а Муссолини встретился с семьей. Диверсант Рейха № 1 во время полета много разговаривал с Муссолини, который говорил, что никогда не позволял эмоциям возобладать над разумом при принятии важных политических решений, назвав, правда, Скорцени свой девиз «Живи в опасности»: «Если я буду идти вперед – следуйте за мной, если я отступлю – убейте меня, если убьют меня – отомстите за меня»! Еще почти два года оставалось до того момента, когда дуче скажет перед казнью: «Я не хочу вымаливать себе спасение, в то время как лучшие люди жертвуют собой ради меня и Италии».

15 сентября в «Вольфшанце» – «Волчьем логове» в Растенбурге Гитлер лично встретил Муссолини на поле аэродрома. Позже Скорцени несколько часов описывал фюреру весь ход операции «Дуб». Он вспоминал: «Гитлер был обеспокоен положением дел в партии. НСДАП перерождалась, превращаясь в кормушку для карьеристов: «Партию спасут фронтовики, а племя изменников и предателей должно быть вырублено под корень». Фюрер наградил всех участников операции высокими правительственными наградами. Наша операция «Дуб» закончилась. Фортуна была за нас, но не надо забывать, что удача улыбается только смелому! Много раз все висело на волоске».