Георгий Санников - Большая Охота. Разгром УПА

Я отрицательно покачал головой.

— После воссоединения западных областей Украины с Советской Украиной в 1939 году нами была практически ликвидирована униатская церковь, добили мы ее уже после войны. Вон в том сейфе, — и Женя ткнул пальцем в другой сейф, — лежат сорок томов агентурно-наблюдательного дела «Ходячие», по нему начиная с 1939 года и сразу же после освобождения западных областей от немцев было арестовано и сослано в Сибирь более тысячи униатских священников во главе с Иосифом Слипым. Слыхал о таком?

Я снова отрицательно покачал головой.

— Ничего, все постепенно узнаешь, все постигнешь, все тебе станет понятно, все в твоей головке встанет на свои места. Ну, а что касается Костельника, то мы и не ожидали такого нужного для нас результата — ликвидация нашего врага руками врагов. Все шесть томов его разработки с удовольствием сдали в архив.

«Как же так, — думал я, глядя на Курицына и одновременно слушая его, — «Правда», центральный орган нашей партии, соболезнование партии и правительства, фотография антисоветчика и врага Москвы Гавриила Костельника, а это все, оказывается, ложь. Может быть, я чего-то не понимаю? Но ведь именно партия учит говорить только правду. Или это делается во имя более высоких целей, в конечном итоге во имя исполнения наших коммунистических идеалов, во имя интересов народа?..»

Спустя несколько лет, будучи слушателем разведшколы в Москве, на лекции о работе журналистов я услышал слова заместителя начальника советской разведки генерал-лейтенанта Ивана Анисимовича Фадейкина:

— Вы все, разумеется, ежедневно читаете Правду, а большинство и другие крупные газеты, такие, как «Известия». Так вот «Правда», если это нам нужно, пишет иногда и НЕПРАВДУ. Я подчеркиваю, если это вызывается необходимостью, прежде всего государственной необходимостью, — именно начал с этой фразы свою лекцию генерал…

Спустя пять лет работы в системе, я не только с пониманием отнесся к сказанному авторитетным генералом И. А. Фадейкиным, но воспринимал это как должное и необходимое для проведения острых дезинформирующих или иных, нужных власти и государству мероприятий…

— Начальник твоего отделения, — продолжал Курицын, — вместе с группой сотрудников отдела сейчас в командировке. Они во Львове. Там сейчас много наших ребят из всех подразделений министерства. Сидят в Тернополе, Ровно, Дрогобыче, в общем во всех восьми западных областях Украины. Мы проводим по всей Западной Украине крупную акцию по ликвидации выявленных нелегальных униатских церквей и монастырей. К сожалению, эта сволочь еще жива и действует. Именно униаты — самая сильная база оуновцев. Есть решение партии и правительства полностью разгромить эту церковь.

— Но по делу «Ходячие» ведь уже и так арестовано больше тысячи священников и другого церковного актива униатов. Неужели их так много? — спросил я.

— Мало арестовали, надо было больше, не церемониться с ними, подумаешь, нет доказательств — доказательств сколько хочешь можно найти. Посещение запрещенной властью церкви или монастыря — вот тебе и доказательства, а задокументировать их — раз плюнуть, было бы желание и указание начальников. Ты знаешь, что такое «задокументировать»?

— Догадываюсь, наверное, подобрать и зафиксировать уличающий материал?

— Да, это так, но я тебе сейчас более подробно объясню. «Задокументировать» полученные агентурно-оперативным путем интересующие нашу службу данные — значит, провести на базе имеющихся материалов запланированные следственные действия: определить круг свидетелей, может быть, «подработать» их нашей агентурой, допросить как положено и в соответствии с нормами УПК, то есть, грубо говоря, на основании существующего законодательства подготовить материалы для передачи в прокуратуру или в суд. В общем, муторное это дело — документация агентурно-оперативных данных, но вещь юридически обязательная. Ведь не будешь предъявлять в суде материалы литерной техники Сергея или Татьяны, или предъявлять секретно сделанные фотографии литера «О».

Я впервые услыхал слово «Визир» — специальное техническое устройство, приспособленное для наблюдения, а в случае необходимости и для производства секретного фотографирования, или киносъемки, в том числе и в инфракрасных лучах. Позже я впервые сам наблюдал за объектами, удивляясь поистине беспредельной фантазии человеческой мысли. Я познакомился и с просветленным зеркалом, через которое ты видишь все, а тебя не видят и не слышат. Такие зеркала, как правило применялись для наблюдения в гостиницах, или в специально для этого оборудованных квартирах…

Эти мероприятия мне вспоминались по-разному: иногда с улыбкой, иногда было неприятно воспроизводить в памяти картинки и образы чужой жизни. Человек, будучи по природе своей в общем-то не только общественным животным, но в принципе существом глубоко одиноким и доверяющим только себе, становился объектом внимания чужих людей, которые пусть и незримо, но вторгались в его жизнь. Один из опытных и старых оперработников любил повторять: «Ты, Георгий, не смущайся. Эти действия нам родные партия и правительство разрешили во имя интересов большинства, чтобы этому большинству жилось спокойнее. Конечно, грязное это дело — в чужом белье ковыряться, в чужую душу влезать. Разве приятно читать чужие письма? А ведь мы читаем их, а некоторые читают их систематически и много. Если ты будешь каждый раз при работе с «Визиром», или читая сводки «Сергея» и «Татьяны», не говоря уже о «ПК» [41] ПК — перлюстрация корреспонденции. Для работы с письмами — вскрытию конвертов и возвращения им первоначального вида — существовало специальное подразделение, так называемый 6-й отдел, изымавший корреспонденцию и обрабатывавший затем письма по заданию оперативных подразделений. , морализировать на эту тему, то никогда не станешь настоящим чекистом. Кому-то надо ковыряться в чужом дерьме. Грязно и неблагородно».

Этот уже пожилой интеллигентный человек учил меня работе с «ПК», показывал, как надо извлекать вложение из конверта, подстелив под конверт и работающие с конвертом руки большой белый лист бумаги, чтобы из конверта не могло выпасть и потеряться, упасть со стола какое-либо имевшееся в конверте, кроме самого письма, другое вложение, может быть, и специально для контроля заложенное отправителем по договоренности с адресатом. Он же рассказал имевшую хождение в оперативных подразделениях, связанных с ПК, вечную чекистскую байку о такой проделке-комбинации отправителя-женщины, которая в письме к адресату указала на специально сделанное ею вложение — волосок с интимного места, отсутствие которого свидетельствовало бы о существующем контроле над их перепиской. Представляешь состояние оперработника! Он, конечно, доложил о случившемся начальству, все лихорадочно искали этот интимный волосок, конечно же, ничего не нашли, долго обсуждали вопрос, в том числе и с медиками, отличается ли этот женский волосок от мужского. Вот такая, брат, была потеха. Пришлось работнику вкладывать свой волосок. Как выяснилось потом, никакого волоска вообще не было. Просто эти двое провели за нос всю нашу систему», — сказал старший товарищ.