Людмила Шапошникова - Мы-курги

Но праздник духа у Манданны кончился очень быстро. Поле предков не могло прокормить всех оставшихся в доме. Все чаще за его спиной звучала слово «неудачник». Потом ему просто предложили подыскать себе занятие. «Гордость семьи» была выдворена из дома и помещена в адвокатскую контору в Меркаре в качестве клерка. Там уже знали о рыцарских подвигах Манданны, и даже мальчишка-слуга непочтительно хихикнул при виде его долговязой фигуры в поношенной купье.

Сам адвокат, уступивший настойчивым просьбам его дяди, отнесся к нему настороженно. От такого можно ожидать чего угодно. И не ошибся. Неожиданности не заставили себя ждать.

Просматривая дела в серых толстых папках, Манданна натолкнулся на странное и сомнительное дело. Оно было несправедливым от начала до конца. В нем шла речь о вдове, у которой родственники отсудили последний клочок земли. Адвокат защищал родственников и помог им выиграть дело. Манданна не понимал, как это можно было сделать. Он долго над этим размышлял, а потом предстал перед адвокатом.

— Сэр, — сказал он, — это дело надо пересмотреть.

— Какое дело? — не понял адвокат.

— О вдове и ее родственниках, — и протянул адвокату серую папку.

Тот спокойно взял папку и стал ее листать. Но по мере того как до него доходил смысл слов Манданны лысина адвоката начала краснеть и глаза зло суживаться. Наконец он швырнул папку на стол и поднял эти сузившиеся глаза на Манданну.

— Ты с ума сошел? — прошипел адвокат. — Дело которое я выиграл, пересматривать?

— Конечно, — твердо ответил Манданна. — Оно не справедливое. Вдова должна получить свою землю.

— Вон! — закричал адвокат. — Кто ты такой, чтобы мне указывать? Я держу тебя из уважения к твоему дяде! А ты… — голос адвоката сорвался, и он несколько раз беззвучно открыл рот…

Юридическая карьера Манданны кончилась. Ему не хотелось возвращаться в дом предков. Манданна целыми днями бродил по Меркаре, учтиво раскланивался со знакомыми. Но они спешили покинуть его и не вступали с ним в беседу.

В ту ясную и нежаркую зиму в Курге было много туристов. Они шумной толпой окружали гидов из туристского бюро. Гиды скороговоркой сообщали им какие-то сведения из истории Курга, рассказывали о крепости в Меркаре и водили их на высокий обрыв любоваться видом окрестных гор. Манданна от нечего делать тоже слушал гидов, и ему не нравились эти шустрые молодые люди, которые ничего не понимали ни и кургах, ни в Курге. И тогда Манданне пришла в голову блестящая мысль стать гидом.

Манданна не пошел в туристское бюро. Он решил стать частным гидом. Он привел в порядок свою купью, начистил до блеска похожий на кинжал нож пичекатти и уложил в аккуратные витки тюрбан. В таком виде он появился перед туристами, которые стояли у старинной крепости. Гида с ними не было. Они обсуждали вопрос о том, кто жил в этой крепости, когда она возникла и строили догадки одну нелепее другой. Манданна не выдержал.

— Леди и джентльмены! — обратился он к ним. — Я могу рассказать вам об этой крепости и многом другом.

Высокая фигура Манданны в традиционном кургском костюме сразу привлекла внимание туристов. Они окружили нового гида. О чем рассказывал им Манданна? Конечно, о героях Курга, о набегах и сражениях, о благородстве и предательстве. Он говорил сбивчиво, но в его словах было столько искренности, в его долговязой фигуре столько подлинного достоинства, что туристы продолжали его внимательно слушать. Целый день он водил их по Меркаре и даже спел им несколько кургских песен. Туристы горячо его благодарили, а потом направились куда-то по своим делам, забыв о Манданне. Манданна смотрел им вслед, не смея напомнить о положенной ему плате. И опять противоречивые чувства владели его душой. Он не мог просить денег за рассказ о героях и рыцарях Курга. Он взял бы их, если бы ему предложили, но ему никто не предложил. В этот вечер у него осталась последняя рупия. Он сделал еще несколько попыток заработать на туристах. Те его горячо благодарили, но забывали заплатить. А сам он не просил. Почти целую неделю Манданна жил впроголодь, однако не терял надежды. Собственные рассказы и внимание туристов порождали в нем какое-то гордое удовлетворение. Они придавали ему значительности. Но это было все, что он имел за свой труд. А потом появилась группа американцев. Он остановился около них, размышляя о том, стоит или не стоит предлагать свои услуги. В это время молодая золотоволосая женщина повернулась в его сторону. В ее продологоватых синих глазах засветилось удивление. Затем удивление перешло в какой-то детский восторг.

— Послушайте, — закричала она остальным, — здесь настоящий кург! Идемте знакомиться!

Американцы окружили Манданну, совали ему руки и называли свои имена. Он не смог их всех запомнить. Он запомнил только имя золотоволосой — Джойс. Его рассказ потек сам собой. Американцы слушали, восхищались и щелкали нацеленными на него фотоаппаратами. Потом они пригласили его пообедать с ними. Манданна давно так сытно не ел. Две рюмки американского виски сделали его окончательно уверенным в себе. Он был счастлив. Он чувствовал себя настоящим рыцарем. Джойс сидела рядом с ним и смотрела на него смеющимися глазами. Что-то в ней напоминало ему о той, которую когда-то у него отобрали. И от этого сходства-напоминания теплая волна поднималась откуда-то изнутри, подхватывала Манданну, делая его легким и радостным.

На следующий день Джойс сама нашла его, и они целый день бродили по окрестностям Меркары. И вновь эта, еще незнакомая ему теплая волна подступала к сердцу, а глаза Джойс смеялись и были такими же синими, как небо Курга. Он осмелел и пригласил Джойс в дом предков.

— Дом предков! — воскликнула Джойс. — Как это интересно! Вы такой милый, Манданна! Вы настоящий рыцарь Курга.

— Конечно, — скромно согласился Манданна и подкрутил щегольские усы.

В доме предков в связи с появлением Джойс возник большой переполох. Но Джойс это не смутило. Она носилась по дому, восхищаясь его толстыми каменными стенами, бесцеремонно потревожила духов предков в канникомбре, обследовала траншеи и заставила Манданну несколько раз пальнуть из ружья в ее честь.

Старая тетка Манданны заявила протест, обозвав его выжигой. Но выжига с отрешенным видом тенью следовал за Джойс и не обращал внимания на ворчание тетки. Горячий конь бил копытом у порога дома предков, а рядом с Манданной была прекрасная золотоволосая женщина…

В Меркару они вернулись поздно вечером. Он довел ее до отеля и стал прощаться.

— Но, мой рыцарь, так не поступают, — засмеялась Джойс. — Вы должны нанести мне визит.

Он двинулся за ней, несмело переступил порог ее комнаты и остановился. Джойс приблизилась к нему. Комната поплыла перед его глазами, но он продолжал стоять, боясь пошевелиться.