Екатерина Светова, - Двор Алексея Михайловича в контексте абсолютизации царской власти

царе: «через своего посла Григория Гавриловича Пушкина с товарищами

70 -

Алексей … жаловался королю Иоанну Казимиру на злонамеренные пере-

мены и искажения его титулов в королевских письмах, требовал, чтоб с

писавшими…поступленно было по закону о преступлении против его ве-

личества» 198.

В ходе переговоров в Варшаве послы добились того, что в их при-

сутствии оскорбительные книги были сожжены: «вырвут из книг страни-

цы, обидно злословившие царя и народ его, предав их всенародному

сожжению по всей справедливости…этого он и добился» 199, а также под-

писан новый договор. За успешные переговоры боярин Пушкин был удо-

стоен приглашения к царскому столу. Ему были пожалованы «шуба бархат

золотой и кубок», а также земли из государевых дворцовых волостей.

Личное расположение Алексея Михайловича к Пушкину сказалось и в том,

что царский оружничий часто принимал участие в придворных церемони-

ях. В 1648 г. на свадьбе царя вместе с князем М.М. Темкиным-Ростовским

Пушкин исполнял чин «сидячего боярина», а его жена Ульяна Осиповна

была «сидячей боярыней» со стороны царской невесты. Григорий Гаври-

лович сопровождал царя в походе под Смоленск в 1654 г., а когда государь

покинул Смоленск и пошел в Вязьму, Пушкину было поручено быть вое-

водой Смоленска (1654-1655). На следующий год после возвращения из

Смоленска боярин и оружничий Г.Г. Пушкин скончался 200.

Среди других персон «команды» Морозова можно отметить дьяка

Назарья Чистого, происходившего из ярославских торговых гостей. Про-

двигаясь по служебной лестнице (не без помощи Морозова), Чистой стал

дьяком приказа Большой казны. В январе 1647 г. он был пожалован в дум-

ные дьяки и назначен главою одного из важнейших приказов – Посольско-

го. Такому карьерному росту, несомненно, способствовало его знание

латинского, польского, восточных и других языков, незаурядный ум, осве-

домленность во внешнеполитических вопросах.

Морозов не пренебрегал возможностью продвигать и своих родст-

венников, например, шурина Петра Тихоновича Траханиотова. Обеспечив

71 -

родственнику в 1646 г. чин окольничего, Морозов поставил его во главе

Пушкарского приказа. Траханиотов слыл одним из самых ненавистных на-

роду людей, его также считали «виновником наложенной на соль пошли-

ны» 201. В сочинении о России А. Олеарий сообщает, что Траханиотов со

своими подчиненными обходился «весьма немилосердно и не выдавал им

положенного за работу вознаграждения», а автор книги «О чудесах препо-

добного Сергия» Симон Азарьин характеризовал родственника Морозова

как человека, ум которого «простирается иже бы откуду корысть приобре-

тается» 202.

Другому родственнику, Леонтию Плещееву, Морозов отдал в управ-

ление Земский приказ, ведавший посадскими людьми Москвы и столич-

ными «черными слободами». На этой должности он прославился своей

жестокостью, злоупотреблениями, насилием. Жители посада не раз обра-

щались с просьбами сменить Плещеева, чтоб «на его место посажен был

честный человек» 203. Все их обращения, конечно же, были безрезультатны,

а имя Плещеева стало своего рода нарицательным – под «плещеевщиной»

в посадской среде стали подразумеваться произвол и беззаконие, с кото-

рыми до поры до времени приходилось мириться.

Протекция Морозова Траханиотову и Плещееву имела плачевные

последствия для его ставленников: они пострадали от своей близости к

царскому фавориту. Допустив большие злоупотребления властью, казно-

крадство, безнаказанный произвол над посадскими и служилыми людьми и

вызвав всеобщую ненависть москвичей, они поплатились жизнью во время

московского восстания 1648 г.

С приходом Морозова к власти большинство прежних первых лиц

двора царя Михаила Федоровича были отстранены всесильным фаворитом

от дел и удалены из столицы. Началась генеральная «чистка» администра-

ции во всех важнейших ведомствах и приказах 204.

Первыми жертвами такой «чистки» стали противники Морозова –

Шереметевы, которые в свое время отстаивали «вариант» принца Вальде-

72 -

мара. В 1646 г. судья Разбойного приказа Василий Петрович Шереметев

был отстранен от службы, а на его место было «указано быть» Борису

Ивановичу Пушкину, пожалованному окольничеством. В том же году боя-

рин Иван Петрович Шереметев, возглавлявший Судный Владимирский

приказ, был заменен боярином Иваном Васильевичем Морозовым, воз-

вращенным с воеводства из Нижнего Новгорода.

Судьбу Шереметевых разделил и князь Б.А. Репнин, потерявший

должность главы Оружейной палаты и уступивший свое место в 1646 г.

Г.Г. Пушкину. Князья Куракины были отосланы на дальние воеводства 205.

Всевластный боярин удалил из Москвы и князя Н.И. Одоевского, в лице

которого, вероятно, он видел сильного соперника, способного влиять на

царя, но главной причиной было родство Н.И. Одоевского с Шереметевы-

ми и Романовыми, составлявшими оппозицию Морозову. 1 февраля 1646 г.

Никита Иванович, получив назначение воеводой Большого полка в Белго-

род и Ливны, покинул Москву. Место Одоевского в Казанском дворце и

Сибирском приказе занял сторонник Морозова князь А.Н. Трубецкой.

Главным предлогом отстранения представителей старой аристократии от

управления было то, что наибольшее число жалоб поступало на работу тех

учреждений, которые они возглавляли. Истинная же причина крылась в

предыстории их взаимоотношений при дворе и недоверии к ним Морозова.

После высылки Шереметевых из Москвы лидерами оппозиции Мо-

розову при дворе стали боярин Н.И. Романов и боярин князь Я.К. Черкас-

ский. Из-за родства с царем они оказались «не по зубам» даже Морозову.

Но и они были фактически лишены реальной власти и поэтому в глазах

москвичей казались гонимыми и «обидемыми» всесильным временщиком.

Вот краткое описание «недругов» Морозова. Никита Иванович Ро-

манов, двоюродный брат первого царя из рода Романовых, Михаила Федо-

ровича, пожалуй, был единственным представителем аристократии, кто

мог составить конкуренцию Морозову. Никита Иванович – последний боя-

рин нецарственной линии Романовых, был крупнейшим собственником и

73 -

богатейшим человеком своего времени. Согласно росписи земельных вла-

дений 1647 – 1648 гг., за ним числилось «в Московском уезде и в городех

7012 дворов» 206. К 1653 г. он владел уже 7689 дворами 207, а поскольку боя-

рин не имел собственных наследников, все его имущество, в том числе «22

454 рублей 289 алтын 44 деньги, 1 274 золотых, пуд серебра, 4 мешка жем-

чуга и множество вещей с драгоценными камнями», после его смерти все