Петр Букейханов - Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943

Как видно, германское командование особо отметило артиллерию противника, а также констатировало успехи советской авиации. Вместе с тем если принимать во внимание не только массированные удары, но и другие результаты оперативного и тактического применения советских ВВС в ходе операции «Кутузов», то факты свидетельствуют, что авиации не удалось обеспечить прикрытие своих наземных войск даже в начале наступления – ввод в бой 1-го, 1-го гвардейского и 25-го танковых корпусов не принес существенных результатов по причине эффективных ударов германской штурмовой и бомбардировочной авиации, не встретившей необходимого противодействия истребительной авиации Западного и Брянского фронтов. Хотя существует и противоположное мнение, что многие недостатки в организации боевого применения танковых объединений, связанные с повсеместной некомпетентностью и непрофессионализмом их рядового и командного состава, советское командование всех уровней впоследствии маскировало успехами авиации противника, которой якобы удалось своими ударами так задержать и ослабить танковые части, что впоследствии они потерпели неудачу при решении поставленной боевой задачи. Данная точка зрения подтверждается незначительным числом советских танков, которые были уничтожены авиацией противника в ходе Орловской наступательной операции. Так, например, за период с 12–13 по 23–24 июля в результате 3816 вражеских самолето-налетов части 1-го гв. Донского тк потеряли от 13 до 26 танков; в 1-м тк примерно в этот же период германская авиация уничтожила 25 танков; 6-й гв. тк 3-й гв. ТА в ходе операции «Кутузов» безвозвратно потерял 122 танка, из которых 108 было уничтожено артиллерией, 2 – минами, 12 – авиацией [548]. С другой стороны, по этому поводу можно заметить, что авиаудары германских ВВС имели целью не только вражескую бронетехнику, но и тылы бронетанковых и механизированных частей и соединений, прежде всего их колесный и гусеничный транспорт и запасы предметов снабжения, повреждение и уничтожение которых ограничивало подвижность войск и задерживало развитие операции.

Касаясь оперативного руководства авиацией, командование военно-воздушных сил Красной армии допустило серьезный просчет, не использовав возможность нанесения ударов по рокадным линиям коммуникаций, по которым немцы осуществляли маневр силами и средствами для прикрытия угрожаемых участков фронта обороны 2-й танковой и 9-й армий. В связи с этим в ходе Орловской наступательной операции советская авиация ограничилась борьбой с тактическими подкреплениями противника, подтягиваемыми к полю боя из ближайшей глубины, но не смогла задержать подход его оперативных резервов и их ввод в сражение. Причем советская сторона располагала для решения указанной задачи таким мощным средством воздействия, как собранные в районе Орловского выступа части и соединения шести авиационных корпусов авиации дальнего действия. Однако командование авиации дальнего действия до середины июля прилагало основные усилия с целью нанесения ударов непосредственно по боевым порядкам войск противника (более 80 процентов самолето-вылетов за время Курской оборонительной операции [549]), его опорным пунктам и узлам сопротивления в тактической зоне обороны (в начале Орловской наступательной операции), а затем стало подвергать бомбардировкам крупные железнодорожные узлы главной магистральной линии коммуникаций неприятеля – Орел, Хотынец, Карачев, Брянск, а также узлы грунтовых и шоссейных дорог и центры снабжения германских войск – Болхов, Кромы, Нарышкино. Данные объекты были хорошо защищены немецкой противовоздушной обороной – тяжелой зенитной артиллерией, частями ночной истребительной авиации, средствами радиолокации, аэростатными заграждениями, а вот протяженные линии коммуникаций оставались вообще без прикрытия, поскольку немецкий 6-й ВФ не располагал для этого ни требуемым количеством зенитных средств, ни достаточным числом самолетов-истребителей (в отличие от советской стороны, выделившей большие силы и средства для прикрытия коммуникаций на Курском выступе).

Напротив, германская авиация действовала и тактически, и оперативно грамотно, в зависимости от развития обстановки сосредотачивала усилия на главных направлениях и добивалась там высокой результативности боевой работы. Командование 6-го ВФ умело использовало преимущества центрального расположения аэродромов Орловского аэродромного узла, попеременно сосредотачивая основные усилия на наиболее угрожаемых участках; организовало интенсивное применение авиации в сочетании с маневром силами и средствами флота, достигнув этого за счет гибкой системы аэродромного обеспечения с использованием сети импровизированных взлетно-посадочных площадок и аэродромов «подскока», а также эксплуатации основных аэродромов даже тогда, когда они находились в непосредственной близости от линии фронта. В частях были заблаговременно созданы резервы боевых машин, позволяя пилотам и экипажам сократить время между вылетами за счет одновременного послеполетного технического обслуживания и предполетной подготовки самолетов. Все машины использовались с максимальной отдачей по интенсивности работы (6-й ВФ обеспечивал в среднем 1,5 вылета каждого самолета в сутки, тогда как, например, 15-я ВА БрФ – 0,7 вылета), выполняемым задачам (ночные истребители ПВО прикрывали не только населенные пункты, узлы транспортных коммуникаций и аэродромы, но также и войска на линии фронта), боевому снаряжению (даже германские самолеты-разведчики часть вылетов совершали с бомбовой нагрузкой) [550].

По отзывам советского командования [551], основными особенностями применения германской авиации в этот период были широкий маневр аэродромами и радиусом действий и за счет этого массирование сил на наиболее ответственных участках – так, в течение 16 июля 1943 года немцы совершили более 1 тыс. самолето-вылетов на узком участке ввода в прорыв танковых корпусов 11-й гв. А ЗапФ. Там, где обозначался успех советских войск или создавалась возможность выхода их подвижных соединений на оперативный простор, противник немедленно сосредотачивал большую массу бомбардировочной авиации. При этом основную роль в сдерживании советских танковых соединений сыграли части пикирующих бомбардировщиков, которые, по свидетельству советских авиационных командиров, активно и в большом количестве действовали над полем боя, представляя наиболее реальную угрозу для наступающих войск.

В общем, результативность оборонительных действий германской армии по защите Орловского плацдарма позволяет утверждать, что генерал Модель, солдаты и офицеры 6-го воздушного флота, 2-й танковой и 9-й армий, их штабы, а также корпусное и дивизионное командование действительно показали себя «львами обороны», умело организовав и осуществив оборонительную деятельность и отступление с Орловского плацдарма, что, как известно, является одним из наиболее сложных видов боевых действий.