Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г.

Волга – великая река России, наиболее широкая у Саратова, пустует – ни яхт, ни теплоходов, ни барж, ни моторок на десятки километров. Лишь на перевозе неторопливо скользят две-три лодки. Обезлюжение. Нет даже рыбаков. Течет Волга мимо миллионного города. Он сам по себе, она сама по себе.

Еще раз о помойках и их обитателях. И это не потому, что я ежедневно вынужден проходить мимо мусорных бачков, а потому, что эта близость становится тотальной. Помойки – целый мир людей и предметов. Здесь уже не только спившиеся, вялые от водки и грязные бомжи, но и просто бедные. Их становится все больше. И это отнюдь не только саратовское явление, я видел их и в Москве. Роются в ящиках, извлекая съестное, потертые, но еще носимые вещи из одежды, даже книги. Тут как-то одна из посетителей помойки вытащила «Сказки братьев Гримм». Эта находка изумила даже ее. Благополучным людям, которые живут в высотных домах, уже не нужны сказки из 19-го века.

О д и ч а н и е.

Осенний рынок. Заготовка овощей. Всего полно. Привоз картофеля, моркови, капусты, свеклы, муки – богатый. Везут и торгуют с машин из Пензы, Брянска, Мордовии. Здесь же саратовские овощи. Не дешево. Народ ходит, приценивается. У кого семьи большие, берут мешками. Картофель – 45–50 руб. ведро, морковь – 20 руб. кг., помидоры – 15–20 руб. кг. Не заготовишь, зимой будешь переплачивать вдвое. А у многих своё уже в погребах: саратовцы запасливы.

Юго-восточнее Москвы горят торфяники. Город заволакивает дымом, страдает транспорт, люди, особенно больные люди. Все это повторяется из года в год. Говорят, ничего нельзя сделать: горит под землей, сколько ни заливай, огонь вспыхивает вновь…

Подземный огонь – это ведь аллегория глухого протестного сопротивления народа всей России. Вспыхивает открытым огнем или дымит. Власть выборочно поливает пламя, а оно вновь разгорается здесь же или рядом. Власть бессильна как пожарники на торфяниках.

Нападение на Нальчик (Кабардино-Балкария) оказывается и не нападение вовсе, а всего лишь вооруженные действия местных бандитов – ваххабитов. Действия спонтанные, спровоцированные, мало организованные… Непосредственно в ходе операции 36 убитых и около 150 раненых. Все было строго синхронно: в 8 точках города одновременно, все было пристреляно. Потребовалась боевая техника, вертолетная авиация. А всего лишь – местные бандиты. В конечном счете, 92 из них уничтожены, а остальные? И сколько их? Дома сидят, смыв следы пороха? Говорят о хорошей координации силовых структур. Хорошая мина при плохой игре. Если даже спонтанно, но так дружно, то где же разведка? Отчего она работает спонтанно и не дружно? А если это местное население небольшого города 20-30-летнего возраста – сплошь безработные, то что же будет дальше?

Разве можно военными средствами решить явно социальные проблемы?! Когда они накопятся, ведь вновь вспыхнет. Федеральные силы против бедного и обозленного местного населения. И это уже не Чечня. Какая победа!?

КПСС конца 80-х годов – партия советской буржуазии. Когда этот политический панцырь был отброшен, стесняемая ранее партийными рамками и контролем партноменклатура рванула грабить страну, присваивая то, что принадлежало трудящимся.

Площади Ленина, во многих городах переименованные, в последние годы стали площадями народного протеста.

Я понимаю, почему писатели и художники, даже известные, часто спиваются. Не от краха иллюзий в своем таланте, не от безденежья, а от боли, которая их окружает и которая овладевает ими. Но я не понимаю, почему нет современных передвижников, современных Некрасовых? Вокруг столько горя народного, а посмотрите выставки – одни пейзажи.

Доктор Козленко Л.С. с сыном очистили от мусора памятник борцам революции, что в сквере у театра. Под решеткой у Вечного огня скопилось до 10 мешков листьев, бумаги, бутылок из-под пива. Милиционеры были настроены благожелательно, так как власть при этом не свергалась. Козленко хочет со временем выложить плиткой яму под Вечным огнем, чтобы облагородить это запущенное властью и людьми святое место.

Передача «Жди меня» очень человечна, уже хотя бы потому, что помогает ждать. Важно, что она интернациональна, что взрыхляет память людей о советском времени. Иногда кажется, что эта перекличка утрат и находок добавляет веры в добро, иногда – в чудо.

Грустно. Тяжело видеть бедность, видеть, как людей душит безвременье. Хочется плакать, а расплакаться не могу. Слезы в душе.

В трамваях частенько выступают «артисты» – цыганята: мальчики с гармошкой и девочки – певицы. Голоса пронзительные, музыка рваная, за душу берет. К тому же – дети. Пассажирам жалко. Конечно, это цыганский бизнес, бизнес на детях, но ведь они по-своему стараются. Рубли и копейки кладут в ладошки. Заработок! За неимением бескорыстных радостей, хотя бы такие.

Чем реже видишь дорогого тебе человека, тем чаще думаешь о нем.

Наверное, мои грустные заметки могут надоесть читателю, но они отражают лицо времени. Такое уж нерадостное лицо. Правда, если грусти и тоски слишком много, может и надоесть.

Из стихов моего брата А.М.Кириллова:

Звонок из Ленинграда от однокурсника. Учились 6 лет в одной группе в ВМА им. С.М.Кирова. Наш выпуск состоялся в 1956 г. Он прочел мою книгу «Учитель и его время», взволнован нахлынувшими воспоминаниями. Говорит, что сейчас Академия совершенно не напоминает прежнюю: все измельчало, крупных ученых нет, известных школ тоже. Даже заходить туда не хочется. Академия обветшала, ни одного стоящего здания, все лежит.

Единство взглядов спустя 50 лет (и спустя 30 лет, как мы не виделись)! Что значат – один «посев», один «сорт семян», одни условия «выращивания».

Письмо другу.

«Получив Ваше последнее письмо, я как бы глубоко вдохнул романтического воздуха и какое-то время вследствие этого парил под потолком, разглядывая с восторгом, сквозь розовые очки свои грустные будни, оставшиеся внизу.

Спускаться было особенно больно, когда я услышал, как маленькие умом и душой, зарвавшиеся от власти и богатства, люди вновь, уже с пеной у рта, потребовали выноса тела Ленина из Мавзолея, ликвидации пантеона на Красной площади, где захоронено более 400 рабочих, крестьян и солдат – героев гражданской войны, пролетариев и их лидеров. Видимо, их возбудило возвращение останков белогвардейцев.