Николай Стариков - Процесс антисоветского троцкистского центра (23-30 января 1937 года)

Вышинский:Правильно ли, что вы были в 1935 году против программы поражения потому, что считали ее нереальной?

Радек:Да.

Вышинский:Значит, в 1934 году вы считали реальной и были за это, а в 1935 году считали нереальной и были против?

Радек:Да.

Вышинский:Вы говорили, что такая постановка вопроса, которая была дана Троцким в декабре 1935 года в разговоре с Пятаковым и письме, означала предложение об измене родине?

Радек:Да.

Вышинский:Вы признаете, что факт беседы с господином… в ноябре 1934 года – это есть измена родине?

Радек:Я сознавал это в момент разговора и квалифицирую это теперь, как и тогда.

Вышинский:Как измену?

Радек:Да.

Вышинский:Вы подтверждаете свои показания о том, что вы сказали господину…… то ожидать уступок от нынешнего правительства – дело бесполезное?

Радек:Таков был смысл моего показания.

Вышинский:Подтверждаете?

Радек:Да.

Вышинский:И что….. правительство может рассчитывать на уступки «реальных политиков» в СССР?

Радек:Да.

Вышинский:Вы сказали господину…… что блок может пойти на эти уступки?

Радек:Да, мы подтвердили мандат Троцкого на переговоры о том, в чем эти уступки должны были заключаться.

Вышинский:Я вас спрашиваю, вы обещали от имени блока господину….. эти реальные уступки или нет?

Радек:Да.

Вышинский:Это измена?

Радек:Да.

Вышинский:Вас спрашивали на допросах после ареста – виновны ли вы перед партией и Советским государством. Что на это вы отвечали?

Радек:Я отвечал, что нет.

Вышинский:Спрашивали ли вас о связи с другими участниками террористической группы? Что вы отвечали?

Радек:Отрицал.

Вышинский:Это было 22 сентября 1936 года?

Радек:Да.

Вышинский:Вас поставили на очную ставку с Сокольниковым?

Радек:Да.

Вышинский:Сокольников изобличал вас?

Радек:Да.

Вышинский:А вы?

Радек:Все отрицал от начала до конца.

Вышинский:Сколько месяцев вы отрицали?

Радек:Около трех месяцев.

Вышинский:Чем можно доказать, что действительно после получения в декабре 1935 года письма от Троцкого и после разговора с Пятаковым вы не приняли тех установок, которые целиком и безоговорочно до того принимали? Есть у вас такие факты?

Радек:Нет.

Вышинский:У меня вопросов больше нет.

Объявляется перерыв до 6 часов вечера.

ДОПРОС СВИДЕТЕЛЯ РОММА

Председательствующий:Ваше служебное положение? Ромм:Я был корреспондентом «Известий» в Соединенных Штатах. Вышинский:Как долго вы были знакомы с подсудимым Радеком? Ромм:С 1922 года.

Вышинский:Что вас связывало с Радеком в прошлом?

Ромм:Сначала я был знаком с ним по литературным делам, затем в 1926–27 гг. меня с ним связывала совместная троцкистская антипартийная работа.

Вышинский:Вы были в Женеве?

Ромм:Да, я был корреспондентом ТАСС в Женеве и в Париже. В Женеве с 1930 года по 1934 год.

Вышинский:Меня интересует ваш женевский период. Будучи в Женеве, вам приходилось встречаться с Радеком?

Ромм:Да, весной 1932 года. Когда Радек приехал в Женеву, я передал ему письмо Троцкого, которое получил от Седова незадолго перед тем в Париже.

Вышинский:Расскажите, как вы получили письмо от Троцкого, какое поручение вы имели при этом, как вы выполнили это поручение?

Ромм:В 1931 году летом при проезде через Берлин я встретился с Путна, который предложил свести меня с Седовым. Я с Седовым встретился, и на его вопрос, готов ли я, если понадобится, взять на себя поручение по связи с Радеком, ответил согласием и дал ему свои адреса – парижский и женевский.

За несколько дней перед моим отъездом в Женеву, будучи в Париже, я получил по городской почте письмо, в котором была короткая записка от Седова с просьбой передать вложенное в конверт письмо Радеку. Я это письмо взял с собой в Женеву и передал Радеку при встрече с ним.

Вышинский:Радек прочел письмо при вас или без вас?

Ромм:Он при мне его быстро прочел и положил его в карман.

Вышинский:Что же вам сообщил Радек о содержании этого письма?

Ромм:Что оно содержит директиву об объединении с зиновьевцами, о переходе к террористическому методу борьбы против руководства ВКП(б), в первую очередь – против Сталина и Ворошилова. Затем Радекуехал в Москву, и я не видел его до осени 1932 года.

Вышинский:Что же случилось осенью 1932 года и где вы находились в это время?

Ромм:Я был корреспондентом ТАСС в Женеве и Париже, приехал в Москву в командировку и встретился с Радеком, который сообщил мне, что, во исполнение директивы Троцкого, троцкистско-зиновьевский блок организовался, но что он и Пятаков не вошли в этот центр. Далее Радек сказал, что возникла мысль о создании запасного или параллельного центра с преобладанием троцкистов, чтобы в случае провала действующего центра был запасный центр. Он сказал, что хочет по этому вопросу запросить директиву Троцкого и послать со мною письмо.

Вышинский:Что же в этом письме было написано? Вам было это известно?

Ромм:Да, потому что мне было письмо вручено, затем вложено в корешок немецкой книги перед моим отъездом в Женеву обратно осенью 1932 года.

Вышинский:Кто вам дал это поручение?

Ромм:Радек. Проездом через Берлин в Женеву я с вокзала послал бандеролью эту книгу на обусловленный адрес, который дал мне Седов, до востребования в один из берлинских почтамтов и одновременно – небольшое письмо с указанием, что в этой книге и где именно заделано письмо.

Вышинский:Было это письмо получено Седовым? Вам известно об этом?

Ромм:Предполагаю, что да, потому что при следующей моей встрече с ним было ясно, что оно было получено,

Вышинский:Была у вас еще встреча с Седовым?

Ромм:Моя следующая встреча с Седовым была в июле 1933 года.

Вышинский:По какому поводу, где и как встретились вы снова?

Ромм:В Париже. Я приехал из Женевы и через несколько дней мне позвонил по телефону Седов и назначил свидание в кафе на бульваре Монпарнас. Седов сказал, что хочет устроить мне встречу с Троцким. Через несколько дней он мне позвонил и назначил встречу в том же кафе. Оттуда мы отправились в Булонский лес, где встретились с Троцким.