Элвин Москоу - Столкновение в океане

На борту спасательной шлюпки 3 оказался трехлетний сын актрисы Рут Роман — Ричард Роман Холл. Актриса передала сына стажеру из мореходного училища Джулиано Пирелли, двадцатитрехлетнему юноше, выполнявшему у одного из штормтрапов роль «лифта для детей». Мальчика привязали ему на спину, и он спустился по балясинам трапа в спасательную шлюпку 3, в которой уже оказалось около ста двадцати человек. Затем Пирел-ли снова поднялся на шлюпочную палубу, а Рут Роман стала карабкаться через поручни на штормтрап. Но тут спасательная шлюпка отчалила от судна. Обезумевшая от горя мать умоляла вернуться, ее сын громко заплакал, но — таковы уж превратности спасательной операции.

Продолжая разыскивать своих родителей, Питер Тирио трижды пытался пробраться к их каюте. Установив, что прямой путь прегражден, он обошел зону разрушений с противоположной стороны и попытался пройти другим трапом. Но также безуспешно. На его неизменный вопрос, не видел ли кто его отца и мать, все говорили: «Они, наверное, где-нибудь здесь». С этим же вопросом обратился мальчик к антиквару из Нового Орлеана Морису Килу (Питер успел подружиться с ним за время плавания). Кил с женой, дочерью и ее знакомым, также жителем Нового Орлеана Гэй Бартоном, находился в группе пассажиров первого класса, терпеливо ожидавших, когда им скажут, что надо делать.

— Не сыграть ли нам партию в настольный теннис? — пошутил ничего не подозревавший антиквар, пытаясь развеселить мальчика.

— Нет, благодарю вас, — вежливо ответил Питер. — Пойду, поищу еще.

Он направился вдоль шлюпочной палубы к носовой части судна, а затем спустился на палубу фойе, чтобы пройти по коридору, ведущему к каюте 180. Эта палуба была залита водой. Шлепая по воде в пустом коридоре, он подошел к месту, с которого была видна боковая часть каюты родителей. Вход в нее преграждали массивная балка и мелкие обломки. Ему показалось, что дальше, там, где должна была находиться бортовая стена каюты, была пустота. Однако если даже ему в голову и пришла мысль о гибели его отца и матери, то он не осознал это до конца. Он мог предположить, что его родители успели оставить каюту, поэтому мальчик продолжал поиски вверху, на палубах, заполненных людьми.

Когда за кормой и у бортовых трапов вереницей выстроились спасательные шлюпки, в местах сбора пассажиров была подана команда: первыми эвакуируются дети, за ними — больные и старики, потом женщины и, наконец, — мужчины. К этому времени многие пассажиры туристского класса уже покинули судно. Оставшихся в ресторане или на левой стороне прогулочной палубы провели к свисавшим с правого борта канатам и помогли таким образом оставить судно.

Для предупреждения прыжков через борт в воду члены команды, схватившись за руки, образовали вдоль поручней кормовой части палубы живую цепь. Другие члены команды выстроились на пути с прогулочной палубы вниз, к кормовой части палубы надстройки, поддерживая пассажиров и помогая им передвигаться по судну, крен которого достигал уже 30°.

В салоне первого класса преобладал покой и порядок. Пассажиры — мужчины и члены команды организованно оказывали помощь женщинам, детям и старикам. Они выводили пассажиров, передавая их из рук в руки, на повышенную сторону прогулочной палубы, помогали подняться по трапу еще выше, на шлюпочную палубу. Здесь каждому предлагали сесть и затем подталкивали по наклонной палубе вниз, к противоположному борту. Проехав четырнадцать метров поперек палубы, они попадали в объятия ожидавших там, на пониженной стороне судна, других членов команды, которые провожали всех к одному из трапов. Ходить, не держась ни за что, было невозможно, поэтому во время спуска по штормтрапам вокруг пояса большинства пассажиров, особенно женщин, завязывали линь. Детей несли вниз на спине. Труднее всего было эвакуировать младенцев. Чаще всего члены команды, балансируя, спускались по штормтрапам, держа ребенка на руках.

Молодой инженер Джером Рэйнерт, возвращавшийся из проведенного в Европе отпуска после окончания колледжа, добровольно предложил свою помощь и стал у одного из штормтрапов вместе с тремя другими молодыми пассажирами первого класса. Матери, главным образом итальянки, когда перед спуском по трапу им приходилось отдавать детей, плакали и кричали. Однако, несмотря на это, эвакуация в салоне первого класса проходила относительно спокойно.

Когда распоряжение об оставлении судна достигло всех расположившихся перед салоном первого класса, среди которых были доктор Тортори Донати, доктор Джианнини, их пациенты, фельдшеры и медицинские сестры, около тридцати собравшихся там пассажиров бросились бежать. Однако оба врача быстро успокоили их.

— В первую очередь надо свезти больных и раненых! — кричал доктор Тортори Донати. — Времени у нас достаточно!.. Судно не пойдет ко дну!.. Чем спокойнее вы будете вести себя, тем лучше для вас!..

Его слова, а может быть авторитет форменной одежды, несмотря на то, что она была совершенно перепачкана мазутом, остановили начавшееся бегство. Пассажиры беспрекословно подчинились указаниям и стали ожидать, пока врачи со своими помощниками перенесут на одеялах шестерых пациентов через всю ширину судна к первой застекленной двери с правой стороны прогулочной палубы. Первый пассажир, последовавший за ними, поскользнулся и упал на покрытый линолеумом, запачканный мазутом настил палубы. Доктор Тортори Донати тоже упал и ушиб ногу. Он убедил пассажиров съезжать с одной стороны судна на другую в сидячем положении и как можно медленнее. Таким образом, переход с левой стороны судна на правую оказался не таким уж сложным делом.

Гораздо труднее было заставить какую-нибудь спасательную шлюпку подойти к борту. Свободным от багажа был только небольшой участок прогулочной палубы. Но единственная имевшаяся там дверь находилась как раз над зияющей пробоиной, полученной судном при столкновении. Примерно в течение получаса оба врача и некоторые из пассажиров просили подойти проходившие мимо спасательные шлюпки, направлявшиеся к центральной или кормовой части судна. Но ни одна из них не отозвалась. Экипажи шлюпок либо не слышали их среди гама и шума, либо, скорее всего, просто предпочитали не приближаться к зловещей темной дыре в борту судна, которая могла засосать внутрь любую из шлюпок.

Наконец одна из спасательных шлюпок, стоявшая у борта ближе к корме, подошла под открытую застекленную дверь прогулочной палубы. Пассажиры снова ринулись вперед, но оба врача и на этот раз приказали им подождать своей очереди.

Между тем, продолжая поиски домкрата, к ожидавшей шлюпку группе людей подошел стюард Ровелли, который снова предложил помощь Джейн Чанфарре. Палуба судна, крен которого все увеличивался, оказалась всего в трех метрах над стоявшей шлюпкой. Ровелли взвалил Джейн Чанфарру себе на спину и спустился с ней в спасательную шлюпку. Благополучно устроив ее, Ровелли вскарабкался снова на палубу и отправился в дальнейшие поиски.