Борис Яроцкий - На всех фронтах

Кроме того, на борт своего корабля Алексей Боровской принял важного пассажира — начальника штаба партизанского отряда, которому предназначалась вся загрузка самолета.

При выходе на цель, обозначенную условным расположением костров, пассажир должен был покинуть самолет и с помощью парашюта приземлиться в назначенном месте.

Еще днем, задолго до вылета, самолет Алексея Боровского был тщательно подготовлен к выполнению ответственного задания. Двигатели отрегулированы и опробованы. Баки залиты топливом по самые пробки. Проверена исправность и надежность всех остальных систем и радиооборудования самолета. Загрузка равномерно уложена в грузовом отсеке и прочно закреплена к швартовым кольцам пола и фюзеляжа.

В состав экипажа Боровского входили опытные авиационные специалисты, отлично знающие свое дело: второй пилот Кирилл Гавва, бортмеханик Дмитрий Соснов, штурман Алексей Давыдов, бортрадист Анатолий Труш.

Слаженная работа экипажа и его слетанность были неоднократно проверены выполнением сложных боевых заданий.

К опасному ночному полету заботливо готовили не только самолет. Наиболее сложная часть подготовки легла на плечи начальника штаба и штурмана авиаполка.

Они вместе с командиром корабля тщательно рассмотрели и на крупномасштабных картах проиграли различные варианты прохода самолета через полосу фронта, подбирая наименее опасные участки выхода машины в тыл противника.

В этой штабной игре на картах в расчет принимались не только крупные, но и мелкие, даже мельчайшие факторы, с которыми экипаж мог столкнуться при своем ночном полете.

Тщательно изучались и анализировались метеорологическая обстановка и прогноз погоды на ближайшие сутки не только по трассе полета, но и ожидаемая погода в месте расположения партизанского отряда.

Особенно важно было не допустить ошибок в определении характера и мощности облачности в районах, прилегающих к полосе фронта. Эти данные позволяли правильно решить одну из главных задач штурманской подготовки: каким путем надежнее проскочить опасную зону — «верхом или низом»…

Руководством был избран второй вариант, так как незначительная облачность в районе намеченного коридора не позволяла экипажу маскировать самолет в слое облаков. Боровскому было рекомендовано проходить коридор на бреющем полете, лишая противника возможности использовать для обнаружения машины наземные радиолокационные средства и радиопеленгаторы.

Медленно наступали сумерки, экипаж в полном составе находился у самолета, еще раз внимательно осматривали машину. Подъехал и главный пассажир, сопровождаемый работниками Центрального штаба партизанского движения.

И вот уже машина несется над полосой, шасси убрано, но командир выдерживает самолет у земли и, только набрав скорость, переводит его в угол набора.

Алексей делает круг над аэродромом, тщательно проверяя в полете работу двигателей и всех остальных самолетных систем…

Все в порядке. Боровской два раза переложил машину с крыла на крыло, взял курс на запад и исчез в мутнеющем воздухе наступивших сумерек.

Советская Армия готовилась к тяжелым боям за освобождение Белоруссии.

Большому транспортному самолету не так-то просто незамеченным проскочить через сильно укрепленные рубежи, созданные немецким командованием по всей пограничной полосе фронта.

Для перехвата и уничтожения транспортных самолетов вся пограничная полоса была опутана сетью радиопеленгаторов.

На каждом прифронтовом аэродроме дежурили на земле и в воздухе отборные группы истребителей, укомплектованные лучшими летчиками люфтваффе.

Однако даже в этой хорошо организованной системе контроля и защиты воздушной пограничной зоны советской разведке удалось обнаружить несколько наиболее слабых участков, через которые можно было проникнуть на захваченную врагом территорию.

Еще в Москве был определен и обозначен воздушный коридор, по которому Боровской был обязан провести свой самолет на бреющем полете.

Через линию фронта коридор пролегал над глухой заболоченной местностью, в удалении от магистральных и рокадных дорог противника.

Задолго до выхода к полосе фронта Боровской начал снижать горизонт полета.

Он строго придерживался намеченного маршрута и подходил к коридору на высоте около 100 метров.

Километров за десять до линии фронта он перевел самолет на режим бреющего полета.

Экипаж притих, все напряженно всматривались в набегавшую темноту.

Второй пилот, Кирилл Гавва, как было условлено, следил за показаниями компаса, высотомера и вариометра.

…Позади уже двадцать минут напряженного полета. Командир переводит машину в режим набора высоты, стрелка высотомера бежит по кругу, отсчитывая сотни набранных метров.

— Кажется, проскочили, — сказал кто-то из экипажа. Все облегченно вздохнули. Самолет постепенно набирал высоту, стрелка высотомера перевалила за 800 метров.

Казалось бы, не было оснований для тревог и беспокойства: все шло хорошо, как и было намечено планом полета.

Наиболее опасную зону прошли благополучно, материальная часть работает безупречно. Ясное, безоблачное небо позволяет вести визуальную ориентировку и постоянно контролировать курс полета.

Между пилотских кресел появился штурман Давыдов, чуть отодвинув в сторону Соснова. Штурман доложил:

— Командир, идем правильно, через три минуты выйдем к городу Лоев. Будем разворачиваться вправо на 40 градусов…

Однако экипажу не удалось выполнить намеченный маневр… Наземные пункты наблюдения вражеской армии засекли самолет Боровского и определили его курс и высоту полета.

Перехватчику не составило особого труда в ночном небе обнаружить транспортный самолет. Машину демаскировали выхлопные коллекторы двигателей, исторгавшие красивое голубовато-красное пламя.

Как тать, подкрался вражеский истребитель к самолету Боровского и, выбрав благоприятный момент, разрядил в него весь боезапас своего бортового оружия. Скорострельная пушка и крупнокалиберные пулеметы нанесли машине Боровского удар сокрушающей силы.

К счастью экипажа, вражеский удар поразил только хвостовой отсек самолета.

Снаряды, пушки и длинные очереди крупнокалиберных пулеметов, как топором, обрубили тросы управления рулями глубины и поворотов, превратили весь хвостовой отсек машины в дырявое решето.

Взрывная волна разрушила перегородку хвостовой части, пробилась в фюзеляж самолета, сорвала с замков большую загрузочную дверь. В грузовой отсек хлынул поток холодного воздуха.

Самолет, опустив нос, всей своей многотонной массой устремился к земле.