Владимир Хазан - Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

Все вопросы, связанные с Вашим приездом в Палестину, должны решиться в ближайшие дни. Все зависит главным образом от внутреннего политического положения. Я знаю, что Вам необходимо как можно скорее знать окончательный результат всех хлопот, и настаиваю поэтому на скорейшем выяснении этого результата. Надеюсь, что в течение этой недели я получу окончательную справку от соответствующих органов и сумею Вам дать точное сообщение о положении дела. Весь вопрос в том, насколько реальна опасность повторения беспорядков. Если бы это было так, то нам пришлось бы просить переложить Ваш приезд на осень: во время сбора апельсинов все беспорядки затихают и можно спокойно предаваться культурной работе. Порою, действительно, кажется, что весь мир понемногу сходит с ума и что духовная работа уходит все глубже в катакомбы. Я все же надеюсь, что нам удастся осуществить Ваш приезд и Ваше пребывание здесь этой весной. Было бы бесконечно печально, если пришлось бы отложить свидание с Вами на осень.

Пользуюсь случаем, чтобы от нас всех поздравить Вас с днем Вашего рождения и пожелать Вам еще много лет продолжать Вашу творческую работу.

С сердечным приветом и с искренним уважением

Долгожданное письмо Шора – в той части, где речь шла о книгоиздании, – снимало волновавшую Шестова неопределенность и полностью проясняло ситуацию: все варианты пристроить его книги у немцев отпали сами собой, и поэтому Schmidt-Dengler Verlag оставался единственным и безальтернативным. Не мешкая, он 12 февраля отправил Шору письмо следующего содержания:

Дорогой Евсей Давидович!

Наконец, пришло Ваше письмо через месяц после отправки моего. Меня это очень смутило – в особенности в виду того, что дело было спешное. Мне пришлось, не дожидаясь Вашего ответа, подписать договор с Schmidt Dengler’ом, т. к. он очень торопил. Правда, я отдал ему Аф < ины > и Иер < усалим > окончательно, а Кирг < ергарда > условно. Но теперь, когда пришел ответ от Schneider’a – надо думать, что и Кирг < ергард > перейдет к нему. Не знаю, захочет ли он выпускать обе книги сразу (возможно, что захочет), но теперь, когда выясняется, что даже на обмен письмами уходит столько времени, у меня возникает вопрос, согласится ли, при таких условиях, S. Dengl отдать Вам перевод. По подписанному договору, переводчик избирается по соглашению между автором и издателем. Если S. Dengl решится выпустить Кирг < ергарда > – то, конечно, захочет, чтоб он вышел до лета. Но возможно ли это при том, что почта ходит так долго? И затем второе: нужно ему показать образец Вашего перевода. Вы писали мне, что послали Schnеider’у несколько глав, Вами переведенных. Надо думать, что он уже вернул их Вам или что Вы сохранили копии. Поэтому прошу Вас, не откладывая, переслать мне все, что у Вас переведено, с тем что я уже перешлю это S. Dengler’у. Я очень боюсь, что если он узнает, что Вы живете так далеко, он побоится, что из-за этого выйдет задержка. Но, может быть, если перевод Вам удался и он будет доволен (он сейчас как раз читает моего Кирг < ергарда > по-французски), дело как-нибудь уладится. Тут ведь еще и вопрос о корректуре – если и корр<���ектуру> пересылать Вам – дело затянется на бесконечное время. Я сам не настолько знаю немецкий, чтоб взять на себя ответственность за корректора. Одна надежда, что если Ваш перевод понравится S. Dengler’у, он возьмет на себя корректуры. Поэтому очень прошу Вас поторопиться с высылкой переводных глав: иначе нельзя быть уверенным, что S. Dengler согласится доверить Вам перевод.

Что до моей поездки в Палестину, по всему видно, что весной она уже не состоится. Очень жаль и еще больше, конечно, жаль, что отношения с арабами не налаживаются. Но что же делать? Такое уже трудное время – всем приходится тяжело. Воображаю, какое у вас настроение в Палестине!

Всего Вам доброго. Привет Вашему батюшке и всем Вашим.

Ваш Шестов

В своем ответе Шестову от 4 марта Шор подтверждал его опасения о том, что поездка в Палестину в ближайшее время, скорей всего, не состоится: в стране снова начались арабские беспорядки, ставящие под угрозу культурную жизнь, да и просто спокойное существование людей:

Дорогой Лев Иса<���а>кович,

сердечно благодарю Вас за Ваше письмо от 12 февраля. Вы совершенно правильно сделали, приняв приглашение от Радио [108]: за последнее время у нас снова начались волнения и вся культурная жизнь находится под сомнением. Будем надеяться, что к осени будущего года [109], ко времени сбора апельсин, волнения снова улягутся и можно будет подготовить Ваши лекции в городах и в Эмеке [110].

Мы все очень заинтересованы Вашими лекциями по Радио; будьте добры сообщите мне, когда Вы их будете читать и как Вы распределите на пять часов тематику Достоевского. Я хочу поместить в здешнюю прессу соответствующие сообщения.

Мне очень жаль, что мне не придется поработать над переводом Киркергаарда, в особенности потому, что это было бы постоянным поводом для более непосредственного общения с Вами. Если Денглер хочет выпустить Кир<���кергаарда> весною, то, конечно, надо передать перевод переводчику, который находится в непосредственной близости к типографии и издательству. В этом случае я мог бы взять на себя вторую книгу. Если только, конечно, это не послужит помехою для всего дела. Посылать издателю образец моего перевода я не считаю нужным; с моими переводами он может ознакомиться по изданиям книг Бердяева (Вита Нова и Готтхельфферлаг), которые ему несомненно будут охотно предоставлены издателями. Впрочем, я думаю, что его требование присылки образцов моего перевода является лишь замаскированным нежеланием передавать эту работу мне, так как у него, по-видимому, есть свой переводчик. Вопрос о корректурах не составляет проблемы: я даю издательству манускрипт, написанный начисто на пишущей машинке – так что корректура текста больше не нужна; нужно лишь сверить набор с машинописью и устранить ошибки наборщика; эту работу издательство легко может поручить любому сотруднику.

Очень, очень сожалею, что Ваш приезд откладывается до осени, и надеюсь, что осенью ничто не помешает его осуществить.

Шлю Вам наши самые сердечные приветы искренне преданный Вам

Спустя без малого месяц, 2 апреля 1937 г. (дата указывается по почтовому штемпелю), Шестов отправил Шору carte postale:

Дорогой Евсей Давидович!

Уже недели три как получил письмо Ваше, все собираюсь ответить и все что-нибудь мешает. Решил хоть открытку написать.

Вы напрасно не прислали мне отрывок из перевода моего Кир<���гергарда>! Это не издатель требовал. У меня с ним разговоров об издании Кир<���гергарда> еще и не было. Это я сам хотел на случай, если бы начались переговоры (начнутся ли они – не знаю: издательство, видно, не располагает большими средствами), иметь возможность, во исполнении условий, сговариваясь с ним о переводчике, сослаться на имеющиеся у меня уже отрывки. Но не похоже, чтобы он скоро решился издать вторую книгу.