Ларри Коллинз - О, Иерусалим!

Но радость оказалась преждевременной. Из придорожной канавы, не снимая пальца с взрывателя мины, за приближающимися машинами следил портной Махмуд Наджар. Он ждал подходящею момента. Двумя днями раньше Наджар встретился в своем излюбленном кафе с английским офицером, который назвал ему день и час прохождения колонны. Более того, англичанин сказал, что если люди Махмуда нападут на колонну, их не станут обстреливать при условии, что британские патрули не будут затронуты. Англичане подстрекали арабов к нападению.

Весь следующий день Наджар готовил засаду. Рассчитывая на покровительство англичан, он решил нанести удар со стороны гостиницы "Ориент Хауз".

Шум моторов усилился, и наконец передовой броневик появился на повороте дороги. Наджар нажал на взрыватель. Клубы дыма окутали броневик. Когда дым рассеялся, Наджар растерянно заморгал. Он взорвал мину слишком рано. Вместо того, чтобы уничтожить машину, мина лишь вырыла громадную воронку на дороге. Тяжелый броневик не смог вовремя затормозить и рухнул вниз. Остальные машины разом резко затормозили.

Пассажиры в растерянности спрашивали друг друга, что происходит. Град пуль был им ответом.

Взрывы и стрельба привлекли внимание всего города. Сначала десятками, а затем и сотнями арабы из Старого города и окрестных поселков стали сбегаться к месту засады.

Пассажиры, стиснутые в душной полутьме металлических коробок, услышали мстительные крики: "Деир-Ясин!"

Примерно в полутора километрах от места нападения, во дворе гостиницы для немецких паломников, выстроились на поверку три подразделения Горною полка легкой пехоты. Играли волынки, и офицеры медленно обходили строй. Внезапно, размахивая листком бумаги, вбежал вестовой.

— В чем дело? — спросил маленький костистый полковник.

Вестовой передал ему донесение гарнизона из дома семьи Антониус. В донесении, помеченном 9.35, говорилось о бедственном положении колонны. Полковник сделал "кругом" и отправился расследовать происходящее.

Джек Черчилль, типичный шотландец, 48-летний ветеран Данкерка и участник освобождения лагеря Дахау, начал службу в Горном полку еще в 1926 году в Рангуне. Он не хуже Хаима Ясского знал дорогу к горе Скопус: его полк патрулировал ее уже несколько месяцев. Черчилль прыгнул в свой броневик и помчался к месту засады.

Водитель санитарной машины, в которой сидела Эстер Пассман, изо всех сил старался развернуть машину. Американке все происходящее напоминало сцену из какого-нибудь вестерна: нападение индейцев на пассажирский экспресс. Позади них Адин пытался проделать тот же маневр на своем шеститонном грузовике, шины которого лопнули от взрыва ручной гранаты.

Сидя на полу кабины, его пассажир с побелевшим от страха лицом стонал, что не видать ему новорожденного. Метр за метром Адин развернул грузовик и покатил на спущенных шинах вниз — к городу. За ним последовали три других грузовика, санитарная машина Эстер Пассман и броневик, шедший сзади.

К прибытию Черчилля на месте оставались санитарная машина Ясских, передовой броневик и два автобуса. Вооруженные арабы подходили со всех сторон. Евреи пытались отогнать их, стреляя через смотровые щели в металлической обшивке машин. Черчилль поднял сжатые кулаки и громовым голосом потребовал, чтобы обе стороны прекратили огонь. Перестрелка заглушила его слова. Полковник быстро оценил ситуацию. Арабы занимали дома вдоль дороги, и судя по их численности, положение евреев вскоре обещало стать безнадежным.

В 10.30 он радировал в иерусалимский штаб британских сил и запросил половину имевшихся в наличии бронеавтомобилей, наводчика для обстрела занятых арабами домов и разрешение ввести в действие 75-миллиметровые минометы. В двух последних просьбах ему было решительно отказано. Прошел почти час, пока броневикам был отдан приказ начать продвижение к месту засады. Британское командование оставалось безразличным к бедственному положению колонны.

Полученный ответ взорвал Черчилля. Неужели они не понимают, что если не поторопиться, никто отсюда живым не выйдет!

Решив предпринять все возможное для спасения людей, полковник быстро развернулся и поехал к своей части, чтобы взять грузовик и бронетранспортер для проведения собственной спасательной операции. Его решимость была тем более знаменательной, что Хагана не поняла всей серьезности положения. Внимание командования Хаганы было сосредоточено на другой автоколонне, только что прибывшей в город. Это была вторая по счету колонна, достигшая Иерусалима после того, как операция "Нахшон" вновь открыла шоссе Тель-Авив-Иерусалим.

Давид Шалтиэль наблюдал, как сто семьдесят восемь машин шли по улице Яффо, когда ему доложили о засаде. Шалтиэль немедленно попросил командира колонны дать ему броневики из сопровождения колонны. Тот отказался: ему было приказано как можно скорее вернуться в Тель-Авив. В распоряжении Шалтиэля имелось всего три машины под командованием Цви Синая.

Попытка прийти на помощь колонне потерпела неудачу. Первая машина еще не успела достигнуть места катастрофы, как уже почти все члены ее экипажа были ранены. Водитель промчался мимо попавшей в засаду колонны, чтобы доставить собственных раненых в "Хадассу". Вторая машина повернула обратно после того, как несколько человек в ней было убито и ранено.

Машину Синая вел боец из Тель-Авива, не знавший дороги. Он угодил в ту же воронку, где уже лежал головной броневик колонны. Синай обнаружил, что там остался в живых только один человек, и тот был ранен. Не теряя надежды выбраться из западни, Синай приказал водителю завести мотор. Но тот оцепенел от ужаса.

Цви приставил пистолет к виску парня:

— Выбирай: или тебя убьют арабы, или я.

Но как только удалось завести мотор, раздался взрыв.

Арабская мина оторвала переднее колесо. Еще один железный гроб оказался в ловушке Наджара. Четырнадцати пальмаховцам из броневика Цви Синая предстояло разделить участь колонны.

Между тем полковник Черчилль вернулся с грузовиком и бронетранспортером. Он уже знал, что среди евреев, попавших в засаду, находятся Ясский с женой. Неделю назад Черчилль обедал у доктора и сидел у них в доме на горе Скопус на убранной цветами террасе. Под прикрытием бронетранспортера грузовик Черчилля приблизился к окруженным машинам.

— Если арабы посмеют меня обстрелять, снеси им головы! — приказал он пулеметчику Кассиди. Затем он высунулся из кабины грузовика и постучал стеком в дверь одного из автобусов. К двери подошла медсестра.

— Откройте дверь и перебегайте в транспортер! — закричал Черчилль.

— А вы гарантируете нам безопасность? — спросила сестра.

— Нет, не гарантирую! Откройте дверь и бегите!