Иван Падерин - Ожоги сердца

Самого маленького сазана выловил Ярцев.

— К вечеру подойдут и крупные, подожду, — оправдывал он свою неудачу.

Однако клев кончился, и азарт стал гаснуть, у костра начались рассказы. Конечно, самые крупные рыбины сорвались. Во какие! Больше всех потешались над Витей Кубанцом, которого обманул хитрый сазан. Сидел-сидел пойманный в садке, ждал напарника, но когда Витя поймал плотвичку и открыл крышку садка, то случилось непредвиденное. Сазан выпрыгнул из садка, хлестнул Витю хвостом по лицу и нырнул, затем еще раз показался над водой возле удочки и был таков… Витя чуть не бросился за ним. Ведь ему хотелось, чтоб именно этим сазаном, живым и, как ему казалось, самым красивым, полюбовалась Галка. Он приехал сюда вместе с Полиной и дочкой. Не вышло, теперь сожалей, что сазан оказался хитрей тебя.

Каждый по-своему переживает удачи и неудачи в таком деле. Хочешь узнать человека до конца, хочешь, чтоб раскрыл он тайные черты характера своего — жадность, зависть, корысть, самолюбие, — иди с ним на рыбалку или на охоту. Посмотри, как он злится на себя, когда у тебя клюет, а у него никаких признаков поклевки; или, наоборот, как рад за себя, видя твои промахи и неудачи. Бывает и такое: дома, на работе — открытая душа, рубаху с плеча рад подарить, а на рыбалке червяка не выпросишь. Если условились ловить в общий котел, то присмотрись — у кого кривятся губы, а иной тайком от всех зубами надкусывает хвосты своих рыбок, чтоб потом за ухой уличить, кому досталась его добыча. Потому, вероятно, жадные и самолюбивые ходят на рыбалку одиночками. Здесь нет таких. Даже Беллини с радостью и нескрываемой гордостью передал своего сазана в общий котел. Но больше всех удивил Мартын Огородников. Он поймал две самые крупные рыбины, швырнул их в общую кучу и отправился за дровами для костра. Или посчитал, что такая удача для него проходящий эпизод, впереди более важный этап утверждения своего авторитета. Чудак рыбак, только удочку не туда закидывает — в коряги на сухом берегу…

Пока варили уху и готовили рыбьи шашлыки по рецепту Володи Волкорезова, Рустам спустился к воде полюбоваться Волгой. Хотелось побыть наедине с собой, подумать о своих личных делах: в Чистополе его ждет Фира, бойкая, красивая татарочка, технолог часового завода. Еще до армии подружился с ней. Отец пишет: «Невеста у тебя верная, уже с дипломом, а ты когда получишь? Тебе не положено быть без диплома». Разве можно обмануть такую мечту старика? Она сбудется, обязательно сбудется. Знал бы отец, каких друзей приобрел его сын, не стал бы напоминать об этом с такой тоскливой настойчивостью.

— Абсолямов, Рустам, помоги! — донеслось справа.

Это Булан Буланович конопатит дырявую лодку. Не лодка, а корыто с плоским дном. Солидные люди на дюралевых моторках носятся, а этот — главным энергетиком называется — привязал себя к рухляди с гнилым дном…

Вытянули лодку на песок. Тяжеленная, и дыры в боках — мышь проскочит. Принялись конопатить.

— Утопит вас эта лодка, Булан Буланыч, непременно утопит, как пить дать, — сказал Рустам и тут же пожалел: показал свою ворчливость перед таким человеком…

Возле бакена на стремнине всплеснулся тревожный крик. До этой минуты там моталась весельная лодка. На ней пели, хохотали, повизгивали какие-то девчонки. Мимо промчался шлюзовой буксир. Волна от него всегда бешеная. Она, вероятно, и захлестнула лодку.

Рустам кинулся вдоль берега направо. Там перед заводью болталось несколько дюралевых моторок. Подбежал к одной лодке, к другой, к третьей. Все прикованы к корягам. У каждой цепь с замком. И хозяева не откликаются. Метнулся обратно. Булан Буланович уже успел столкнуть свою душегубку на воду. Возле него кто-то еще крутился с котелком и веслами… Вдвоем собираются тонуть… А там девчонки помощи просят.

— Эх, была не была! — донеслось с обрыва.

Это Мартын Огородников дал о себе знать. Он с разбегу перемахнул через лодку Булана Булановича и был таков, вроде сразу утонул. Вот чем решил он отличиться сегодня! Утонет ведь косматик…

Рустам тоже бросился в воду. Проворный, выносливый, на Каме вырос, в воде — как щука. Размашистыми саженками он довольно быстро шел по течению к стремнине. Там показалась голова Огородникова. Рывок, еще рывок… Вот уже видно горбатое дно перевернутой лодки. Рядом Огородников. Вместе подоспели к девчонкам. Писклявые, видать, не умеют плавать. За лодкой еще три голоса. Один знакомый — Иринки Николаевой. Это она соблазнила девчонок на такую прогулку. Будто нечаянно сюда попала. Ничего себе, придумала шутку, дуреха. Впрочем, ее голос решительный, твердый:

— Не хватать друг друга за руки! Дышите ровно…

На горб перевернутой лодки уже забрался Огородников.

— Мартя! — закричала Ирина и дернула его за ногу. — Слезай!..

Две девчонки успели схватиться за Рустама. Одна за руку, другая обвила шею. Вцепились — не оторвешь. Рустам рассчитывал поднырнуть с ними к корме лодки. Промахнулся: лодку отнесло течением дальше, чем рассчитывал.

Чтобы спасти себя и девчонок, нужно, во-первых, избавиться от их мертвой хватки. Слова не помогли, решил нырнуть поглубже. Удивительно четко слышны всплески воды. Протяжным эхом отдаются людские голоса. Где-то рядом скрипят уключины весел. Дно лодки гремит раскатисто. Каждый стук давит на уши, будто гвозди впиваются в перепонки… Наконец-то, вот оно, дно. Конвульсивный толчок ногами, и Рустам ощутил резкий, неизмеримой силы удар в голову. Все, конец…

…На берегу полыхал костер. Пахло дымом, горелой рыбой и едучим нашатырем. Перед языками пламени стояли полуголые люди, шевелили губами, слов не было слышно. Лица сливались с огнем и расплывались от подбородка до бровей. Дыхание сбивала тошнота. Через рот, нос и, казалось, из ушей выплескивалась полынно-горькая вода.

Рустам приходил в сознание медленно. Слух и зрение приносили в мозг сигналы окружающей действительности. То оглушительный звон и яркие всплески красок, то шубная глухота и давящая на глаза темнота. Наконец стали доноситься обрывки фраз:

— Лодочники будто вымерли.

— Отдыхать приехали, притаились.

— Переписать бы их всех.

— Что это тебе даст: спасение утопающих — дело самих утопающих.

Кто говорит, по голосу не узнать. Кажется, Огородников. Кого он оправдывает?

Снова наступает глухота. Возле покойников разговаривают шепотом. Неужели?.. Нет, опять обрывки фраз:

— Я за волосы ее тянул…

— Слышали, как Полина кричала: «Витя тонет, Витя!»? А тонул Рустам.

— Как он махнул мимо лодки! Булан Буланыч на веслах не мог угнаться за ним. Проворный.

— Вот тебе и проворный! Слава богу, на отмели в дно лодки головой ткнулся.

— Может, у него сотрясение!

Вот этого, кажется, больше всего испугался Рустам. И только спустя еще полчаса или час наступило прояснение. Глаза четко видят лица товарищей, хорошо слышны голоса. Костер яркий, светло, как днем. Рядом перед глазами Афоня Яманов, потный, на очках испарина. К самому лицу склонилась Полина.