Платон Беседин - Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня

Украине? Конечно. Можно превращать Харьков в тюрьму строгого режима, интенсифицируя уничтожение несогласных. России? Безусловно. Взрывы дестабилизируют ситуацию в Украине и, как следствие, укрепят однозначность общественного мнения в самой России, в последнее время сводящегося к одному, почти сектантскому аргументу – «да, трудно, зато нет войны».

Но более всего харьковские смерти желаемы той частью социума, которая соскучилась по сводкам с фронта, где ватники бьются с укропами, и погибает гидра фашизма, окрашенная – в зависимости от симпатий – либо в жовто-блакитные, либо в колорадские цвета. Многие реально соскучились по войне. Привыкшие жить, наблюдая за бойней, сами находящиеся в стороне, они жаждут новой крови, чтобы декалитрами выплёскивать яд, отравляющий их изнутри. Общество создало запрос на войну, и харьковские взрывы – это шаг к нарушению минских договорённостей.

Правота каждого сегодня несомненна. Жажда крови чудовищна. Желание оправдать себя и очернить другого колоссально. Значит, будут взрывы по всей Украине. А позже волна террора перекинется и на Россию.

Общество хочет войны. И она будет. Все прочие развлечения приелись. А эта, благодаря матрице агитпропа, самая сильная. Забавно и жутко (что даже лучше) наблюдать, как монстр пьёт кровь. Чужую кровь.

Взрывы в Харькове – начало новой большой войны. Они есть ответ на старый латинский вопрос: «Стоит ли миру погибнуть ради того, чтобы свершилась справедливость?»

В конце февраля я вновь решил ехать в Донбасс. И на этот раз помощь, которую я хотел везти с собой, должна была стать внушительнее, масштабнее. Десятки людей, организаций обратились ко мне с просьбами. Необходимо было помочь мирным жителям.

Ведь, несмотря на многочисленные сборы гуманитарной помощи, люди Донбасса не получали её в должной мере. Или не получали в принципе. Она оседала где-то на складах, а после распределялась не всегда, скажем так, должным образом.

– Помощь идёт, да, но доставить её из точки А в точку Б – проблематично, – объяснили мне знающие люди, – так что вези сам. Иначе в лучшем случае она застрянет в распределителях, а в худшем – её разворуют…

Я решил последовать данному мне совету. Нужно было доставить гуманитарную помощь обратившимся больницам, детдомам и частным лицам. Только моих средств для этого было, конечно, недостаточно, и я кинул клич через социальные сети.

Он сработал. Спасибо людям! Отзывчивым, милосердным, несмотря на подчас тягостные обстоятельства.

Впрочем, сделай я сбор раньше – и отклик был бы живее. А так люди устали: и от собственных проблем, и от частоты напоминаний о донбасской трагедии, и от многочисленных благотворительных акций (не всегда честных). Да и времени у меня оставалось немного – всего 5 дней. Возникла новая проблема: Россия, ужесточив пограничный контроль, перекрыла доставку гуманитарной помощи в Народные Республики.

– У меня на границе застряло три «бусика» с продуктами…

– Гуманитарку прём на себе – не пускают…

Подобные сообщения, одно за другим, поступали ко мне.

Люди, регулярно возившие гуманитарную помощь в ЛДНР, из-за новых правил теперь застревали на границе, оставаясь с грузом в таможенной безответности.

– Продукты ещё как-то можно перетянуть через «нитку», – объясняли мне, – но лекарства – никак…

А у меня были как раз лекарства, потому что я знал: они в Донбассе нужнее всего. Даже если у человека есть деньги – медикаменты чаще всего не купить; аптеки пусты, не хватает элементарного.

– Теперь всё только централизованно – через МЧС…

Жаль только, что люди из данного министерства, похоже, и сами не представляли, как правильно и быстро оформлять гуманитарные грузы. Они могли только лишь ходатайствовать, как объяснили мне в Севастополе, в МЧС Южного федерального округа, а там уже станут решать, как, что и куда везти. При этом в распоряжении, данном относительно гуманитарной помощи Донбассу, значился список благотворительных организаций, через которые можно было отправлять грузы. Чтобы кто-то вновь подзаработал.

– Потому, – сказал знакомый, – если знаешь тропинки, вези ими. А официально: у лекарств истечёт срок годности, пока я тебе помогу… Это ведь ещё разрешение от Минздрава требуется…

То, что требуется, я и сам знал. Был накануне в Минздраве. И от посещения его пришёл в ярость.

Многие вопросы раньше в Крыму можно было решить, зайдя в кабинет к врачам. Да, как правило, деньгами, но при этом часто люди старались, что называется, войти в положение. Особенно если прийти от знакомых. Плюс они разбирались в вопросах, благо – опыт, образование.

С приходом РФ всё изменилось. Кумовство осталось – вот только суммы на «порешать вопросы» стали космическими. Кабинеты медиков заняли выхолощенные туповатые менеджеры, коих Михаил Задорнов очень точно обозвал коекакерами.

Никогда и нигде я не видел столько равнодушия, как в севастопольском Минздраве, когда речь зашла о горе людей Донбасса. Розовощёкие, самодовольные хряки выслушивали меня с казёнными улыбочками и стебущимися взглядами, а крашеные высокомерные с… – с презрительными, надменными физиономиями, вертя айфоны и думая, наверное, о том, в какой позе лучше дать сегодня начальству.

Я говорил что-то вроде:

– Хочу помочь людям Донбасса. Закупил лекарства для больниц Луганской области. Можете подсказать, как получить разрешение?

А они, будто роботы сотового оператора, отвечали:

– Извините, но это не моя обязанность…

Перебрасывали из кабинета в кабинет. Злила не бесперспективность даже, а само отношение: равнодушие к чужой беде, презрение к людям.

Севастопольцы толпились у кабинетов. Там, точно князьки-самодуры, восседали слизнеподобные коекакеры, оправдывающие своё существование канцелярской бессмысленностью, лицемерию и мракобесию которой поразился бы и Франц Кафка.

Эти менеджеры разозлили меня настолько, что я, человек, которого выгнали из боевых единоборств за излишнее миролюбие, готов был избить их прямо там, в пахнущих бессердечностью кабинетах. Пришлось ретироваться, чтобы не попасть под статью, с решительнейшим намерением никогда не возвращаться в логово слуг Уфира.

После скитаний по кабинетам МЧС и Минздрава я обратился к муниципальной власти. И получил в ответ профессиональный, отточенный десятилетиями игнор, разбавленный жамканными обещаниями.

Но машину мы всё-таки загрузили. С логистикой мне помогли в Совете министров Крыма, спасибо, заверив, что все документы в наличии, присоединив к единому гуманитарному конвою. Туда вошли некоторые крымские организации и частные лица, регулярно возившие гуманитарку в Донбасс. Совмин решил объединить их и отправить всех вместе.