Игорь Дмитриев - Упрямый Галилей

«Хотя моя книга, – писал Галилей, – не подвергалась более строгой цензуре, чем та, что требовалась декретом [Конгрегации] Индекса, я пошел по надежнейшему и наиболее действенному пути, защищая ее от и изгоняя из нее малейшие следы порока» 1244, а именно: он «передал [рукопись] генеральному инквизитору, в то время как многие книги на ту же тему запрещались на основании вышеупомянутого декрета» 1245. Галилей таким образом внушал судьям простую мысль: «Синьоры! Содержание приказа (называйте его как угодно), данного мне приватно в феврале 1616 года в покоях кардинала Беллармино, полностью совпадает с формулировками декрета, а декрет этот не был секретным, он был опубликован. Так о чем же тогда я должен был информировать отца Риккарди? Кроме того, моя книга просматривалась многими цензорами и генеральным инквизитором Флоренции! Это отнюдь не случайные люди! Так в чем же теперь винят меня, человека простодушного и искреннего?»

Разумеется, он признал, что, излагая учение Коперника, «зашел слишком далеко ( l’haver io ecceduto )» (здесь Галилей использует те же слова, что и Макулано в письме Барберини от 28 апреля 1633 года: « nel suo libro di haver ecceduto »), и выразил готовность исправить в «Dialogo» те места, которые вызывают возражения, а также попросил судей о снисхождении:

…Наконец, мне остается лишь умолять вас принять во внимание плачевное состояние моего здоровья, которое в семидесятилетнем возрасте было ослаблено десятью месяцами душевного волнения, а также усталостью от долгой и тяжелой поездки в самое суровое время года 1246.

21 мая 1633 года Никколини был принят Урбаном VIII. Святейший, который в этот день был в хорошем настроении, сообщил послу, что процесс над Галилеем завершится через неделю.

Я опасаюсь, – докладывал на следующий день Никколини во Флоренцию, – что книга будет запрещена, несмотря на то что я нашел способ предотвратить подобный запрет и предложил его святейшеству: Галилей должен подать просьбу о прощении. На него будет наложено какое-либо спасительное наказание ( penitenza salutare ), так как считается, что он нарушил предписание, данное ему Беллармино в 1616 году… Я пока еще не сказал ему [Галилею] всего этого, чтобы его не расстраивать, и хочу подготовить его постепенно ( pian piano ), без внезапных потрясений 1247.

Однако вопреки обещаниям Урбана, на заседании Конгрегации инквизиции, состоявшемся в конце мая, рассмотрение дела Галилея было перенесено на июнь.

В четверг 16 июня Конгрегация, собравшаяся в Квиринальском дворце в составе шести кардиналов (Гвидо Бентивольо, Дезидерио Скалья, Антонио Барберини, Берлингиеро Джесси, Фабрицио Вероспи и Марцио Джинетти) под председательством папы, приступила к обсуждению итогового отчета, summarium processus causae – « Contra Galileum Galilei Mathematicum », в котором суммировались все выдвинутые против тосканского ученого обвинения и перечислялись основные события, так или иначе связанные с делом, а также приводились результаты допросов и кратко излагалась защитительная речь Галилея 1248. В отчете, составленном между 10 мая и 15 июня 1633 года, перечислялись жалобы и доносы на ученого, которые поступали в инквизицию начиная с 1615 года, в частности доносы Лорини и Каччини 1249, хотя выдвинутые ими обвинения были ранее признаны Священной канцелярией несущественными, а некоторые – ложными. Приводилось также и заключение экспертов-теологов (февраль 1616 года) относительно основных положений коперниканской космологии – о неподвижности Солнца в центре мира и о движении Земли 1250.

Отчет представляет собой – и это его главная особенность – смесь правды, полуправды, умолчаний и откровенной лжи. Причем все факты изложены так, чтобы представить Галилея, который, замечу, не имел возможности ознакомиться с этим документом, закоренелым еретиком 1251.

Summarium начинался с упоминания о доносе Лорини (февраль 1615 года), который переслал в Священную канцелярию копию письма Галилея Кастелли с сопроводительным посланием (см. «Пролог»). При этом отмечалось, что Галилей в указанном письме «следовал взглядам Коперника ( seguendo le positioni del Copernico ) <���…> которые содержат в себе множество подозрительных или непродуманных утверждений» 1252. Однако в своем доносе Лорини не связывает напрямую «подозрительные или непродуманные утверждения» Галилея с его верой в истинность коперниканской космологии.

Таким образом, автор (или авторы) Summarium несколько смещают акценты, чтобы продемонстрировать уклонения Галилея от истинной веры, цитируя с этой целью также фрагменты цензурной экспертизы письма Галилея Кастелли, опуская при этом все благоприятные для тосканского ученого оговорки и замечания цензора (в частности, общий вывод последнего о том, что автор письма в целом «не уклоняется от католического образа речи»). Более того, если цензор отметил только три сомнительных с позиций христианской ортодоксии выражения в тексте Галилея, подчеркнув, что речь идет именно о неудачном словоупотреблении, тогда как содержание сказанного «проистекает из благонамеренного понимания» автором священного текста, то в Summarium перечень «подозрительных утверждений» Галилея в его послании Кастелли расширен до пяти (два «дополнительных» обвинения, одно из которых сводится к тому, что при изучении природы философские аргументы должны превалировать над теологическими, взяты из доноса Лорини).

Отметив, что Священная канцелярия, сколько ни старалась, так и не смогла получить оригинал письма Галилея Кастелли, автор Summarium переходит к следующему эпизоду: «был допрошен отец Каччини» 1253. Сказано так, будто последний был вызван в трибунал по поводу доноса Лорини и там допрошен, тогда как в действительности, напоминаю, Томмазо Каччини сам попросил, чтобы его допросили в инквизиции, где он, как сказано в Summarium , перечислил «кроме вышеупомянутых фактов ( oltre le cose sodette ) также другие ошибочные мнения Галилея» (что «Бог – это акциденция, что Бог действительно смеется, кричит и т.д. и что чудеса, приписываемые святым, не являются истинными чудесами») 1254. В действительности же Каччини только упомянул о письме Галилея Кастелли (которое ему показал отец Лорини), сказав, что в нем, как ему показалось, содержатся теологически спорные утверждения (« non buona dottrina in materia di theologia » 1255), но более к этому документу фра Томмазо не возвращался, ибо его волновало несколько иное – несоответствие космологических идей Коперника тексту Священного Писания. Но об этом обстоятельстве в Summarium не сказано ни слова, и потому создается впечатление, будто Каччини рассказывал на допросе только об ошибочных взглядах Галилея на природу Бога и чудеса святых.

Можно привести другие примеры ложных утверждений в Summarium . Так, по поводу событий февраля 1616 года там сказано следующее: