Игорь Дмитриев - Упрямый Галилей

Короче, мы не располагаем достаточной информацией ни о мотивациях отца Гевары, ни о данном им отзыве на книгу Галилея, ни об обстоятельствах, связанных с написанием этого отзыва, чтобы делать какие-либо достоверные выводы. Но независимо от того, на чем он сосредоточил внимание – на вторичных качествах или на гелиоцентризме, – ясно одно: у него не было никакой необходимости своей нарочито благоприятной цензурой «спасать» Галилея от тяжких обвинений, а, соответственно, у Редонди не было никаких оснований придерживаться « narrative strategy of constant dramatization » 1022.

Во-вторых , документ G 3 не был, строго говоря, доносом в полном смысле слова (« a denunciation in good and proper form », по формулировке Редонди 1023). В руководствах для инквизиторов особо подчеркивалось, что непременным условием инициирования инквизиционного процесса per via di denunzia является заявление доносящего о том, что он делает это исключительно с целью очистить свою совесть, или из «усердия в вере», или чтобы избежать отлучения от церкви, или же следуя указаниям своего исповедника, а поскольку документ G 3 не датирован и не подписан, то невозможно было выполнить и все остальные обязательные для таких случаев процедуры (в частности, установить личность доносящего, выяснить причины, побудившие его написать донос, определить его отношения с обвиняемым и т.д.). Документ, найденный Редонди, – это не донос, а теологическое мнение по поводу конкретной книги, письменно изложенное консультантом Конгрегации инквизиции (или Конгрегации Индекса запрещенных книг) по просьбе одного из ее членов. Иными словами, это консультативный, а не официальный документ 1024, и именно этим приватным и «вспомогательным» характером документа объясняется отсутствие на нем даты и подписи. По вполне резонному мнению Финоккьяро, «из содержания документа очевидно, что он не был послан анонимно , но, скорее всего, автор ожидал какого-то персонального отклика от того, для кого этот документ предназначался» 1025. Да и зачем писать анонимный донос на широко читаемое (в том числе отцами-иезуитами и членами Конгрегаций святой инквизиции и Индекса) произведение, когда инквизиция имела право начать судебное преследование ex officio без всяких побудительных доносов?

Представляется очень вероятным, что документ G 3 предназначался для управляющего Апостольским дворцом Никколо Ридольфи 1026, который, как я уже отмечал, выдавал Imprimatur для книг, печатавшихся в пределах Папской области. Если это предположение, высказанное рядом исследователей 1027, справедливо, то тогда G 3, скорее всего, представляет собой, выражаясь современным языком, служебную записку, составленную в связи с выдачей Imprimatur для публикации «Il Saggiatore». Но, повторяю, в распоряжении историков слишком мало материалов, чтобы делать достоверные выводы.

В-третьих , что касается почерка, которым написан документ G 3, то Редонди ограничивается скупыми замечаниями:

Фактически даже почерк этой «благочестивой души» <���…> очень похож на почерк отца Грасси. Я довольно хорошо знаком с почерком и стилем Грасси по его письмам, хранящимся в бумагах [Джованни] Баттиста в Национальной библиотеке Брера в Милане <���…>. Композиция страницы рукописи, изящная, элегантная и индивидуальная манера письма 1028архитектора 1029, четкая и отточенная, напоминающая манеру письма математика, скажем, Кавальери, с самого начала привели меня к мысли, что это почерк отца Грасси 1030.

И все, более никаких доказательств. Правда, Редонди приводит в качестве иллюстрации фрагменты документа G 3 (страницу 292r) и собственноручного письма Грасси к Джованни Баттиста Бальяни от 17 апреля 1648 года с целью продемонстрировать сходство почерка. Но из сравнения этих документов отнюдь не складывается мнение, что оба текста написаны одной рукой. По версии Шея – Артигаса – Мартинеса, G 3 «почти наверняка является работой переписчика» 1031. Кроме того, согласно заключению падре Эдмондо Ламалле, специалиста-графолога, директора Римского архива Общества Иисуса ( Archivio Romano della Compagnia di Gesù ), которого историк Сержио Пагано попросил провести графологическую экспертизу G 3, маловероятно, что автором этого документа был отец Грасси 1032. Пагано обратил внимание на водяные знаки бумаги, на которой написан G 3, – это герб семейства Мути. Галилей был хорошо знаком с кардиналом Тиберио Мути, и его связывали дружеские отношения с его племянником Карло Мути, умершим в 1621 году. Кардинал Мути был членом Конгрегации Индекса, и вполне возможно, что переписчик воспользовался его бумагой для составления чистовой копии доноса.

В-четвертых , ход событий, предшествовавших публикации Ratio ponderum , и содержание этого опуса Грасси также свидетельствуют не в пользу тезиса Редонди. Летом 1624 года Галилей, обеспокоенный угрозами Грасси, просит Гвидуччи, Риккарди и Ринуччини сообщить, что им известно о замыслах отца Орацио. Однако в июле в переписке неожиданно наступает пауза, связанная с внезапным заболеванием Гвидуччи, продолжавшимся почти два месяца. Ринуччини пообещал Галилею, что обратится к своему знакомому, синьору Лодовико Серристори, который сможет все выяснить у самого Грасси. Но Серристори ничего выяснить так и не удалось. 10 августа 1624 года Грасси вдруг объявился, и не где-нибудь, а у постели выздоравливающего, но все еще слабого Гвидуччи, о чем Ринуччини тут же сообщил Галилею 1033. Однако Галилея краткое известие об этом визите не устроило, и он попросил сообщить детали.

«Меня посетил отец Грасси, – писал Гвидуччи Галилею 6 сентября 1624 года, – преисполненный такой любезностью и приветливостью, как будто мы были давно знакомы. Он не стал поминать прошлого и в продолжении большей части нашей беседы превозносил ваши работы <���…> Говоря о многих опубликованных трудах по философии и иным предметам, а также о возражениях, которые иногда высказываются цензорами, отец Грасси – то ли потому, что его мучила совесть, то ли полагая, что я могу говорить от вашего имени, – сказал мне, что в последние дни он снова просмотрел и оценил замечательное сочинение архиепископа Спалато [Марка Антонио Де Доминиса 1034] о приливах и отливах. <���…> И он, хваля, как и я, эту работу, добавил: “Но мы, однако, имеем сочинение синьора Галилео, который очень остроумно писал на ту же тему”» 1035. Далее разговор зашел о движении Земли. Гвидуччи не преминул отметить, что Галилей, как хороший католик, рассматривает эту идею только как гипотезу. Грасси же, внимательно выслушав Гвидуччи, сказал, что «если б были найдены доказательства движения Земли, то это стало бы веским основанием толковать Священное Писание иначе, чем это принято», и сослался на позицию Беллармино 1036.