Леонид Иофа - Современники Ломоносова И. К. Кирилов и В. Н. Татищев

Петр I, завоевав персидские провинции на южном берегу Каспийского моря, пытался Астрабад, лежащий в 15 км от юго-восточной оконечности Каспийского моря, сделать центром «для бухарских и индийских торгов» [28] М. Чулков. Историческое описание Росс. коммерции, т. II, кн. III, стр. 13. . Это, однако, не удалось из-за сопротивления Хивинского ханства, на территории которого была уничтожена разведочная русская экспедиция князя Бековича (1717 г.). Эта неудача, повидимому, особенно укрепила мысль о необходимости пробиться в эти страны через казахстанские степи, построив опорный пункт на южной окраине Урала.

События развертывавшиеся в это время в Средней Азии, шли во многом навстречу желаниям русского правительства. С начала XVIII века казахов стали теснить их соседи. Особенно большая гроза шла с востока от зюнгорских калмыков (джунгар). Это заставило одного из наиболее дальновидных казахских ханов — хана Младшего жуза Абул-Хаира, — обратиться в 1731 году к России с просьбой о защите и покровительстве [29] Киргиз-кайсаки (казахи) делились на три жуза: Младший, примыкавший к Уралу с юга, Средний — с востока и южнее их, в тылу — Старший жуз. . В Петербург были направлены два посла с просьбой принять Младший жуз в подданство России. Это и послужило началом для одного из крупнейших событий того времени — Оренбургского строительства. В Младший жуз был немедленно отправлен Тевкелев с подарками хану и для приведения к присяге казахов Младшего жуза.

В начале 1734 года в Петербург прибыло посольство казахских и кара-калпакских старшин (кара-калпаки присоединились к казахам Младшего жуза для ведения соответствующих переговоров). Посольству оказывалось всяческое внимание — казахов знакомили с «курьезными» вещами в Академии наук, показывали окрестности Петербурга, Кронштадта и т. п.

В связи с этими событиями И. К. Кирилов и начинает работать над планами новой экспедиции. В 1733 году он подает известную нам записку, а в 1734 году (видимо, в апреле) представляет в сенат свой окончательный доклад-проект «Изъяснение о Киргиз-Кайсацкой и Кара-калпакской ордах» [30] Полное собрание законов (первое), № 6571. .

Составление подобного проекта требовало серьезной научной подготовки. Из известной нам (весьма скудной) переписки И. К. Кирилова можно видеть, что он давно интересовался народностями Поволожья, Средней Азии и Ближнего Востока. Еще в октябре 1728 года И. К. Кирилов сообщает в Академию: «Здесь мне дал бог сына кресного из народа башкирского веры бывшей магометанской, которой прежде крещения будучи в Спасском училищном монастыре через два месяца по-русски писать и читать нарочито обучился, и надеюсь, что по принадлежности ево будет проводником с арапского, бухарского и турецкого языков: ибо он о историях тамошних азиатских народов довольно сведом и тех языков учился и показывал мне про книги, кои я современем буду доставать и вас уведомлять» [31] К. Свенске , ук. соч. Приложение, стр. 79. .

Проект И. К. Кирилова обнаруживает большую осведомленность в области экономической географии среднеазиатских стран того времени и представляет весьма серьезный научный труд, интересный и сейчас с историко-географической точки зрения как показатель тогдашних представлений об этих странах в России.

И. К. Кирилов указывает в этом документе и политические мотивы необходимости в принятии подданства Младшего жуза и Кара-Калпакии, постройки города и укреплений границы на р. Яик. Эти мероприятия, по его мнению, помогут ликвидировать набеги на русскую границу и связанный с этим увод русских людей в плен, предупредят подчинение казахов и кара-калпаков зюнгорскими калмыками и т. д.

Далее И. К. Кирилов обосновывает необходимость постройки города «и для отворения свободного пути в Бухары, в Волокшан [32] Правильно: Бодокшан. , в Балк и в Индию». Путь к новому городу будет, по мнению И. К. Кирилова, гораздо удобнее, чем путь к Астрахани, особенно если устроить еще пристань на Аральском море у впадения в него Сыр-дарьи.

Торговля со Средней Азией и Индией важна для России, так как оттуда, по мнению Кирилова, можно будет в изобилии получать благородные металлы и драгоценные камни.

И. К. Кирилов писал также, что Россия получит от этой торговли нужных для кавалерии лошадей, хлопчатобумажные ткани и т. д. И. К. Кирилов не жалеет красок на характеристику богатств этих стран (золото, серебро, ляпис-лазурь и т. д.), сильно их преувеличивая. Он соблазняет правящие круги России примером обогащения испанцев и португальцев в Америке, где они «счастье сыскали».

В XVIII веке золото и серебро представляли особую привлекательность и считались единственным видом богатства нации (идеи раннего меркантилизма). Между тем золота в России тогда не добывали из-за неразведанности месторождений.

Новый город, пишет И. К. Кирилов, подорвет монополию Бухары по торговле среднеазиатскими товарами с Россией, так как многим местностям Туркестана будет удобнее и ближе непосредственно сноситься с новым центром, минуя посредничество бухарских купцов. Азиатские товары должны меняться главным образом на русские сукна, что благоприятно отзовется на развитии отечественной промышленности.

И. К. Кирилов указывал также, что водворение русской гражданственности в Башкирии даст возможность разрабатывать ее горные богатства — медь, соль, слюду и т. п.

Проект И. К. Кирилова был принят и ему же было поручено и формирование экспедиции; в помощники ему был дан А. Тевкелев.

Казалось бы, что И. К. Кирилову приходится расставаться с его любимыми географическими и картографическими занятиями. Однако И. К. Кирилов так сроднился с ними, что не мог и мыслить свое существование без них, поэтому он обращается с просьбой к императрице разрешить ему руководить и впредь геодезическими работами России.

В одной записке на имя президента Академии наук, присланной им позднее уж из Уфы (в 1735 г.), И. К. Кирилов объясняет это так, «чтоб зачатое нужное, полезное империи… дело не оставит втуне: и не впасть после в порок, что зачал да и бросил; сего ради совесть моя всегда неспокойна меня делает, пока не увижу прямой след и наставление в сем деле» [33] К. Свенске , ук. соч. Приложение, стр. 114. . Кроме того, И. К. Кирилов приложил все усилия к тому, чтобы придать своей экспедиции не только военно-политический, но и научный характер. Он ставил перед собой задачу изучить природные, экономические и бытовые условия края, а также провести картографическую съемку. В связи с этим И. К. Кирилов обратился в Академию наук с просьбой о непосредственном участии ее членов, в частности ботаника проф. Иогана Аммана и архитектора К. Ф. Шеслера, в экспедиции. Однако оба упомянутых лица отказались. Тогда И. К. Кирилов взял в экспедицию, уже помимо Академии, довольно крупного ботаника И. Г. Гейнцельмана, служившего до этого в походной военной канцелярии фельдмаршала Миниха и получившего незадолго перед тем отставку. Затем в экспедицию были включены несколько геодезистов и ряд военных чинов, канцеляристов и т. д. В качестве бухгалтера И. К. Кирилов взял совсем тогда молодого Петра Рычкова, ставшего в дальнейшем крупным географом. На способности его И. К. Кирилов обратил внимание еще ранее во время работы П. Рычкова в петербургской таможне. Позднее к экспедиции были привлечены «астроном и математик» Эльтон и др.