Александр Колпакиди - Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.

Командир «Волынцев» Петр Форманчук родился в 1913 г. в семье батрака в селе Жизниковцы Каменец-Подольской области. В 1929 г. поступил в Шепетовский педагогический техникум, а по его окончанию был мобилизован, как тогда говорили, ЦК ЛКСМУ на педагогическую работу. Учительствовал, работал инспектором районо, директором школы. Два курса техникума закончил заочно.

Энергичный выходец из народа использовал жизненный шанс, открытый миллионам его сверстников-крестьян новой властью, быстро выдвинулся: стал завотделом районной газеты «Социалистический фронт», заместителем председателя райисполкома. Срочную службу педагог прошел в боевой Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии и в июне 1938 г. попал по мобилизации в изрядно повыбитый волнами репрессивных «чисток» НКВД. Став в 1939 г. членом партии, Форманчук служил старшим оперуполномоченным в Водном отделе НКВД УССР. Служил, видимо, неплохо, будучи в 1940 г. переведен в 5-й отдел (внешняя разведка), а с февраля 1941 г. работал старшим оперуполномоченным в 1-м (разведывательном) Управлении новосозданного НКГБ УССР. Оттуда и был откомандирован в 4-е Управление НКВД Украины.

7 октября 1943 г. «Волынцы» десантировались в районе Дубовницких хуторов на юге Белоруссии, где размещалось партизанское соединение генерал-майора В. Бегмы, а через месяц добрались к волынскому партизанскому соединению генерал-майора Алексея Федорова. На его базе группа «Петрича» действовала до апреля 1944 г., после чего встретилась с наступающими советскими войсками.

Этот период деятельности опергруппа посвятила «особому заданию» – так в инструкциях спецгруппам было принято именовать разведывательно-подрывные мероприятия против ОУН и украинских повстанцев.

«Волынцам» удалось создать две разведывательные резидентуры (всего отрядом привлечено к конфиденциальному сотрудничеству 42 агента), нацеленные против УПА и АК. Нередко тех, кто отказывался идти на вербовку, расстреливали. Опергруппа «Петрича» добыла обширные сведения о силах УПА и АК, польских «народовых демократах» (ярых сторонников границ Польши 1772 года – «от моря до моря»). Одними из первых «Волынцы» добыли материалы и решения III Великого Чрезвычайного сбора ОУН(б), на котором произошло радикальное изменение программных и тактических установок – отказ от авторитарного, ксенофобского «интегрального национализма» в пользу программы построения социал-демократической Украинской самостийной державы (учитывалось и явное поражение рейха, необходимость переориентации на западные демократии).

Особую роль играла разведка и Служба безопасности (СБ) ОУН и УПА. Эсбисты не только занимались контрразведывательной защитой повстанческих рядов (нередко выливавшейся в шпиономанию и масштабные кровавые «чистки» подлинных и мнимых «сексотов»). Спецподразделения ОУН и УПА стремились создать свои агентурные позиции в партизанских формированиях.

Одной из операций «Волынцев» (совместной с опергруппой НКГБ «Разгром» майора Григория Бурлаченко) стала разработка в январе 1944 г. подразделений СБ в УПА. Разведчики собрали значительную информацию о структуре и методах работы СБ, установили ряд групп СБ на Волыни. «Волынцы» захватили восемь сотрудников СБ в гарнизоне УПА в с. Хиноч Володимирецкого района Ровенской области, выявили группы СБ в других формированиях УПА, активных агентов СБ. После допросов эсбистов ликвидировали (попади в плен к СБ «Волынцы», их ждали бы «допрос рукой» и мучительная смерть). Всего опергруппа ликвидировала 75 коллаборантов, из них 25 «активных оуновцев».

Однако наступающей армии для завершения освобождения украинских земель предстояли тяжелые бои в Карпатах. Требовались свежие разведанные о силах немецко-венгерских войск, укреплениях «линии Арпада», другие данные о состоянии театра военных действий, включая информацию об отрядах УПА в регионе. Открывалась новая страница боевой биографии «Волынцев» – их ряды к маю 1944 года пополнились 125 «лучшими бойцами» партизанских соединений Федорова, Бегмы и Ковпака, имелось 7 оперработников, 3 радиста и врач. Кроме сбора информации, опергруппе ставилась задача создания агентурных позиций в УПА, проведения диверсий на коммуникациях в Венгрии.

Отряд П. Форманчука десантировали в 45 км от Черновцов, и 2 июня 1944 г. он перешел линию фронта близ местечка Хуст в Закарпатье. Ошеломленные венгры решили, что в тыл к ним вышло не меньше 500 партизан – против них бросили 1,5 тыс. венгерских гонведов и немецкие подразделения.

Выполнять боевую задачу приходилось в условиях труднопроходимой горной местности, каждый «волынец» нес на себе, кроме оружия, до 20 кг груза. Наседали каратели, маршрут не был достаточно изучен, таял запас продовольствия (доедали сухарную крошку, подстрелив кабана, ели мясо сырым, опасаясь демаскировать себя с воздуха, – отмечал в дневнике офицер Анатолий Швейцарский). Радиосвязь была утрачена, попытки добыть продовольствие оборачивались стычками с войсками. Увы, но в отдельных случаях отряд, отрываясь от погони, оставлял своих же раненых на поле боя по приказу «Петрича».

Пребывание в Карпатах и на венгерской территории усложнялось «враждебным», по словам Форманчука, отношением населения. Проводника можно было взять лишь под угрозами. Как оказалось, ранее Карпатским краем прошел Воронежский партизанский отряд Макарова, забиравший у гуцулов овец, хлеб, одежду (что использовалось и пропагандой ОУН). Горцы «навели» на отряд противника, нанесшего поражение партизанам на реке Черемош. Селянский сын Петро Форманчук отмечал в отчете, что условия хозяйствования в горах настолько тяжелы, что за отобранную овцу гуцул готов мстить обидчикам. Лейтенант Георгий Казаков, наиболее опытный оперработник «Волынцев», в первых боях был ранен осколками в ногу и 21 июня оставлен на излечение у местного жителя. Однако при возвращении к своим горцы задержали его и отдали немцам: офицера расстреляли вместе с 36 военнопленными в лагере полевой жандармерии в Ватра-Дорну (Румыния).

Вдобавок к трудностям и непрерывным столкновениям с противником не выдержала психика у командира отряда. П. Форманчук не вел воспитательной работы, отмечал А. Швейцарский, держал себя высокомерно даже с офицерами-оперативниками, завел себе «любимицу».

Дальше начались эксцессы. 7 июня капитан Форманчук «за панику в бою» самочинно расстрелял двух офицеров. Командир бил офицеров, начальника штаба отряда, пистолетом или прикладом на глазах у бойцов. В дневнике А. Швейцарского появляются записи: «зверь сходит с ума (так мы назвали нашего капитана)», «капитан по-прежнему сумасшедший, выбраться бы живым на родину…» Указания командира, пишет автор, сводились к обещаниям расстрелять, «вам морду побью, а вы бейте нарушителей и держите их в руках». Мнением командного состава не интересовался, избивал палкой взводных, политруков.