Рамазан Абдулатипов - Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

В похожем положении оказалась и Кабардино-Балкарская ССР, до тех пор пока ее лидером не был избран взвешенный и разумный В. М. Коков. Кабарда исторически находилась в наиболее близких отношениях с Россией. Иван Грозный был женат на кабардинской княжне Марии Темирлюковне. Кабардинцы всегда верно служили Российскому государству, способствовали выходу Российской империи к Черному морю. При царском дворе было немало кабардинцев на самых различных должностях. В 1774 году Турция полностью признала Кабарду составной частью России, хотя и до того турки никаким влиянием в этом крае не обладали.

В 1827 году завершилось присоединение к России Балкарии. Подчеркиваю, что тогда, когда горцы воевали, Кабардино-Балкария уже была фактически присоединена к империи. Хотя сказать, что Кабарда и Балкария вели себя смирно, конечно, нельзя. Здесь тоже не раз вспыхивали крестьянские волнения – в 1804, 1837, 1838 и в 1854 годах.

В советский период образование Кабардино-Балкарской республики осуществлялось поэтапно. В 1921 году Кабарда и Балкария вошли в состав Горской республики. Постановлением от 16 января 1926 года ВЦИК утвердил образование Кабардинской автономной области. Через четыре месяца из Горской республики выделился Балкарский округ, объединившийся с Кабардой в Кабардино-Балкарскую автономную область. Существуют свидетельства, что не все хотели этого и слияние было осуществлено декретом сверху. Как бы то ни было, объединение произошло. С принятием Конституции СССР в 1936 году была провозглашена Кабардино-Балкарская АССР. Сталинский топор репрессий прошелся и здесь прежде всего по балкарцам. Их выселили в Среднюю Азию и Казахстан. В результате осталась Кабардинская автономная республика. В 1957 году была вновь восстановлена Кабардино-Балкарская автономная республика.

Я думаю, что перспектива мирного сосуществования Кабарды и Балкарии вполне реальна. Столетиями они жили рядом и вместе. Истерия по поводу их неизбежного разделения абсурдна. 10 января 1992 года я вернулся со съезда кабардинского народа, который провозгласил свою независимость. И Балкария также объявила о провозглашении суверенной Балкарской республики. Русские, казаки не знают, как себя вести в создавшейся ситуации. О том, что идет разделение неразделимого, говорит, если так можно сказать, даже родословная руководства республики: у Председателя Верховного Совета Кармокова отец – кабардинец, мать – балкарка, а у Председателя Совета Министров Черкесова отец – балкарец, мать – кабардинка. И подобных семей в республике – четверть. Однако не об этом думают те, кто ради своих корыстных интересов будит национальный фанатизм, призывает резать по живому.

Прекрасная республика, красивые люди и обычаи. Но как легко мы попадаем в зависимость от всякого рода политических интриганов и популистов! Так размышлял я, возвращаясь из Нальчика. Но по-прежнему верю в мудрость людей, их порядочность. Верю в то, что моя любимая Кабардино-Балкария будет единой и благополучной. А как же иначе? Наивно предполагать, что «лидеры» сепаратизма сумеют мирно, без обид и конфликтов обеспечить раздел республики. А сумеют – ради Бога, общефедеральные органы мешать не будут. Но требовать, чтобы Москва занялась новыми переделами, значит, возвращаться к сталинской политике. Мы на это не пойдем. Еще свеж печальный опыт, российские «демократы» помогли Дудаеву разогнать Верховный Совет Чечено-Ингушетии. И что получили взамен? Что получила Россия?

Немало думал я и о том, как трудно остановить нынешние разрушительные процессы. Инстинкт безудержной суверенизации, приобретший гипертрофированные формы при Горбачеве и сохранившийся при Ельцине, становится все менее управляемым. В рамках существующей системы в директивном порядке запутанных национальных узлов враз не развязать. И здесь, как черти из табакерки, появляются люди, претендующие на роль национальных лидеров, создают национальные и националистические движения, претендующие на то, чтобы решать эти вопросы самостоятельно, в обход законных органов власти. Они, эти новоявленные лидеры, как правило, не осознают, что их действия лишь порождают новые, еще более острые и запутанные проблемы: движения создают собственные властные органы, незаконно наделяя их законодательными функциями, берут на себя задачи вооруженной борьбы от имени своих народов, как это сделали, например, некоторые лидеры Конфедерации горских народов Кавказа. Но с каждым днем становится все яснее, что только в сотрудничестве с официальными властями, с другими народами, борясь за решение конкретных и трудных вопросов, национальные движения смогут и обрести авторитет, и принести несомненную пользу своим народам.

Увы, яснее, кажется, становится многим, но далеко не всем из тех, для кого национальная смута – та самая мутная вода, в которой так удобно поймать рыбку. Для себя. Лично.

В 1992 году, выступая на объединенном заседании ученых советов трех институтов Российской АН – государства и права, социологии, этнологии и антропологии, я обратил внимание на очевидное: теперь и русский народ оказался в сложнейшем положении. Не только в ныне независимых государствах Содружества, но даже и в ряде бывших автономных республик РСФСР русские оказываются национальным меньшинством – если не по численности, то по отношению к ним. Ущемление русского национального сознания и национального достоинства может привести к самым неожиданным последствиям не только для русской нации, но и для других народов. В такой же степени неоправданна и борьба некоторых горе-патриотов, шовинистов против самостоятельности наций и республик, за роспуск национальных автономий и республик.

Хочется нам этого или нет, но процесс межнационального возрождения народов, имеющих в пределах Российской Федерации свои республики, идет по нарастающей, хотя и встречает на своем пути много трудностей, в том числе и прежде всего националистического толка.

Причина этого прежде всего в том, что и сегодня еще сильны позиции унитаристского сознания, деление наций и народов на «старших» и «меньших» братьев. В то же время нельзя не учитывать, что национальные движения в ряде республик оказались крайне политизированными, в связи с чем собственно проблемы наций отодвинуты на второй план. Движения все чаще становятся заложниками политических игр своих лидеров, новоявленных местных «вождей». Игнорируется тот факт, что нация – прежде всего культурно-историческая общность. Национальная самостоятельность доводится до сепаратизма, национальная самобытность – до национализма. Подобные крайности в своем фанатичном противостоянии могут в принципе поставить под вопрос возможность свободного и самобытного развития народов. Тут безусловно нужен баланс интересов. Но сам по себе он достигнут быть не может. Необходимы общие усилия, добрая воля и больших и малочисленных народов.