Алексей Ракитин - Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале

Нельзя не признать: Семен — ловкач, он сделал то, чего сделать в те годы было решительно невозможно. Он умудрился встать на воинский учет в Минске, точнее в военном столе Института физкультуры, нагло проигнорировав предписание отправиться в Краснодарский край и стать на воинский учет в Удобненском РВК. Это было решительно невозможно для любого рядового человека — его бы просто не поставили на учет в Минске, сказав, возможно даже не слишком вежливо, примерно следующее: «Товарищ старший сержант запаса! В стране существуют определенные правила постановки и снятия с воинского учета, и вам надлежит их выполнять. Вас откомандировали в Краснодарский край, так что будьте любезны стать на воинский учет там, а затем, открепившись, приезжайте к нам. А то вас, таких умных, сейчас полстраны в Минск прикатит! Валите-ка отсюда, пока мы официально не проинформировали органы МВД о появлении у нас уклониста…». У какого-нибудь обычного сержанта запаса приемная комиссия просто не приняла бы документы для поступления по причине формальной невозможности сделать это… Золотареву же, как мы видим, грубо не ответили, а напротив, приняли его документы, допустили к экзаменам и в итоге зачислили в институт. С обычными людьми в те времена так не бывало, колхозам и заводам нужны были рабочие руки, а если все мужики побегут учиться в институты, то кто будет работать?!

Объяснение столь странному поступлению Золотарева в Минский институт физкультуры может быть лишь одно — некое серьезное ведомство очень нуждалось в том, чтобы он там учился и успешно его закончил. Это ведомство могло убрать (и убрало) с его пути все административные препоны и устранило все проблемы, которые потенциально могли ему грозить. Причем ведомство это себя не афишировало, рекомендательных писем не слало (по крайней мере, в открытых архивных фондах писем таких не существует), и авторитет у этой организации был такой, что противостоять ему никто не мог. Все выглядело так, будто происходило само собой, но надо ясно понимать, что само собой такие события не случаются. Вряд ли за Золотарева ходатайствовала партийная или комсомольская структура — не тот у него был уровень, да и сами эти организации никогда особо не конспирировались. Но вот если мы вспомним работу Золотарева на СМЕРШ в годы войны, то вопрос о том, чьим же протеже он являлся, отпадет сам собою.

Летом 1946 г. Семен Алексеевич понадобился Министерству госбезопасности СССР в качестве студента гражданского вуза. И его быстренько сделали студентом, несмотря на аттестат 1941 г., полный троек, несмотря на пять лет войны, за которые он позабыл весь школьный курс, который даже толком и не знал. Если в интересах безопасности страны надо, чтобы товарищ Золотарев Семен Алексеевич обучался в минском вузе, то он обучаться там будет! Так и случилось, кто бы сомневался…

И вот тут самое время поинтересоваться, а чему же обучался Семеен Алексеевич в замечательном орденоносном Минском институте физкультуры? Документы, полученные недавно в архиве Института Фондом исследования трагедии группы Игоря Дятлова (екатеринургской общественной организацией под руководством Юрия Константиновича Кунцевича), отчасти проливают свет на минский период жизни Золотарева. Благодаря этим документам ныне доподлинно известно, что Семен Алексеевич закончил специальный факультет ГоИФК. Данное обстоятельство сразу придает коллизиям его жизни определенную интригу.

Первая страница зачетной книжки № 35/194 Золотарева Семена Алексеевича, студента специального факультета Белорусского ГоИФК

Дело в том, что спецфакультеты в институтах физической культуры — это факультеты, призванные готовить диверсан-тов-партизан на случай ведения военных действий. Идея их создания именно в подобных институтах довольно интересна и заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов.

Во время так называемой «Зимней войны» с Финляндией в 1939–1940 гг. РККА столкнулась с острой необходимостью ведения разведывательной и диверсионной работы за линией фронта, однако силы и средства обычной воинской разведки оказались явно недостаточны для решения этих задач в условиях холодной и снежной зимы. Тогда по приказу начальника 5-го (разведывательного) управления Народного Комиссариата обороны (предтечи ГРУ Генштаба) комдива И. И. Проскурова при 9-й армии, воевавшей с финнами, был создан Особый лыжный отряд (так называемый ОЛО), который возглавил штатный офицер 5-го Управления — Хаджи-Умар Мамсуров.

Готовить из обычных солдат высококлассных лыжников было некогда, поэтому в ОЛО зачислили студентов-доброволь-цев Ленинградского института физкультуры им. П. Ф. Лесгафта, которые составили костяк подразделения. Всего студентов было 102 человека, им придали 10 лейтенантов Тамбовского пехотного училища, показавших лучшие результаты в лыжных гонках, а также 40 младших командиров срочной службы, призванных в армию из Сибири и северных районов страны. В отряд отбирали прежде всего тех, кто занимался силовыми видами спорта и контактными единоборствами, — боксеров, борцов разных стилей, лыжников, штангистов, гребцов. ОЛО располагал собственным узлом связи, медсанчастью и даже группой девушек-переводчиц, набранной из среды этнических карелов, финнов, лапландцев, шведов и иных коренных этносов Карелии и Скандинавии. Численность ОЛО никогда не превышала 300 чел. (вместе со вспомогательным и обслуживающим персоналом).

Ленинградские физкультурники оказались чрезвычайно эффективными разведчиками и диверсантами. Менее чем за 3 месяца активных действий они отыскали и разгромили штаб 9-й пехотной дивизии финской армии, захватив в плен двух офицеров и секретные документы оперативного отдела штаба, уничтожили зенитную батарею, пункт связи и т. п. Студент Института им. Лесгафта В. А. Мягков, чемпион страны по лыжным гонкам, бывший командиром взвода ОЛО, был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза. Всего же боевых наград удостоились 67 членов Особого лыжного отряда (т. е. более 20 % личного состава!).

Урок, прямо скажем, пошел впрок, Разведуправление Наркомата обороны сделало необходимые выводы. В апреле 1940 г., выступая на совещании в ЦК ВКП(б), посвященном анализу ведения и итогов «Зимней войны», Мамсуров подробно рассказал о действиях ОЛО 9-й армии в период с января по март. Его предложение о «всемерном развитии в стране лыжного и оборонного видов спорта» нашло горячий отклик среди участников заседания. В том же апреле ЦК ВКП(б) принял решение о создании при физкультурных институтах специальных факультетов, ориентированных на выучку специалистов, способных в кратчайшие сроки пополнить разведподразделения действующей армии мастерами с высоким уровнем индивидуальной физической подготовки. Логика этого решения была проста и, безусловно, справедлива — профессиональный спортсмен, учившийся быть разведчиком и диверсантом 4 или 5 лет, будет выполнять поставленные задачи лучше любого солдата срочной службы и даже лучше молодого офицера, не наработавшего должный опыт.