Алексей Ракитин - Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале

Особо хочется отметить, что работа без штатного огнестрельного оружия и документов, удостоверяющих принадлежность к Комитету, являлась нормой для оперработников КГБ. Более того, из истории группы спецназа КГБ «А» нам известно, что ее сотрудники порой отправлялись на опасные задания либо без огнестрельного оружия, либо с незаряженным оружием. То есть даже в тех случаях, когда заведомо было известно о неизбежном и остром силовом противостоянии, сотрудники должны были действовать как гладиаторы, врукопашную. Данное утверждение, возможно, разрушит стереотипы многих читателей и даже вызовет недоверие, но так действительно было. Чтобы не остаться голословным, приведу один из ярких примеров такой «рукопашной операции»: захват 12 мая 1989 г. преступной группы, вооруженной четырьмя пистолетами ПМ, забаррикадировавшейся в квартире на четвертом этаже в доме № 21 по ул. Жуковского в г. Саратове. Осуществлявшее эту операцию отделение группы «А» под командованием Героя Советского Союза В. Ф. Карпухина имело при себе только незаряженные пистолеты. И орудовало ими как кастетами.

Здесь же следует коснуться и вопроса об отсутствии «силового прикрытия», которое КГБ не обеспечил группе Дятлова на время проведения операции. Это тоже один из тех доводов, посредством которых некоторые исследователи трагедии пытаются опровергнуть версию «контролируемой поставки». По мнению «опровергателей», Комитет должен был обеспечить безопасность своих сотрудников посредством высылки по маршруту следования туристов неких вооруженных групп. Как это все должно было выглядеть на практике, «опровергатели» и сами не представляют, однако упомянутый довод кажется многим из них весьма существенным.

Наверное, первое, что требуется в этой связи прояснить — какие задачи должна была бы решать подобная группа силового прикрытия? Именно характер поставленных задач и определил бы ее состав и вооружение. Остается совершенно непонятным, что именно должна была делать подобная группа (или группы) в операции «контролируемой поставки». Физическую защиту группы Дятлова она обеспечить не смогла бы при любом раскладе, так как не должна была присутствовать на месте встречи.

Может быть, ей надлежало бы отомстить супостату в случае убийства дятловцев? Организовать и вести своими силами преследование? Задержание либо уничтожение противника? Но какова же в таком случае должна быть численность такой группы: 10 человек? 20? 50? рота? батальон?

В любом случае, факт задействования группы «силового прикрытия» с точки зрения инициатора задания означает провал операции, т. е. нештатное, внеплановое развитие ситуации.

Кстати, совсем не обязательно группа из 10 человек могла бы в тех условиях задержать хотя бы трех вооруженных агентов вражеской разведки, прошедших надлежащую огневую, физическую и тактическую подготовки. Для подобной операции на открытой местности требуется полноценное воинское подразделение, хотя бы взвод, усиленный снайперами и желательно кинологом с собакой. И взвод лучше не один, а несколько, дабы выдвигались они с разных направлений. Ни одно территориальное управление КГБ в конце 1950-х гг. не имело таких подразделений спецназа, а значит, для организации подобной операции пришлось бы обращаться к пограничникам. А это не только административные барьеры (пусть и внутри одного ведомства), но и чисто технические — ведь всех этих людей с оружием и амуницией следовало принять, разместить, обеспечить доставку в Ивдель и далее. Настоящая воинская операция… Задумайтесь на секунду, сколько десятков и сотен человек будет посвящено в то, что КГБ проводит в глубине Уральского региона какую-то особо секретную операцию и затребовало для этого пограничников из северных регионов!

Сложность организационных мероприятий и угроза разглашения тайны предстоящих группе действий — это первый серьезный минус в глазах инициатора задания из КГБ. Но есть и другой.

Главное достоинство Холат-Сяхыл (или Отортена, или любой другой горы на маршруте группы) с точки зрения организации там рандеву — это большая удаленность от жилья. Малолюдные, практически совсем не населенные места, зимняя пора и связанные с нею особенности передвижения позволяют с легкостью обнаруживать присутствие посторонних. Тем более если таковых множество.

Кто может гарантировать, что группу прикрытия противник не обнаружит еще на подходе? Кто может гарантировать, что противник, обнаружив группу Дятлова, не возьмет паузу в день-два, чтобы убедиться в отсутствии идущего по следу сопровождения? Маршрут-то туристов известен!

Никакой помощи в реализации главной задачи операции «контролируемой поставки» группа силовой поддержки оказать не могла. А вот помешать одним фактом своего присутствия — очень даже. Поэтому надо ясно понимать, что формирование и использование такой группы никакого практического смысла не имело.

Как должна была произойти передача вещей? Это как раз самая простая часть операции, поскольку она требовала взаимодействия по схеме «пароль — отзыв». Порядок такого взаимодействия был обусловлен заранее. В назначенное время в назначенном месте должна была произойти якобы случайная встреча группы Игоря Дятлова с группой «туристов» из другого региона страны (хоть Армавира, хоть Владивостока — не имеет значения, ибо проверить в той обстановке происхождение группы было бы невозможно). Возможно, на маршруте было выбрано несколько точек рандеву — это придавало известную гибкость графикам движения обеих сторон. В процессе общения после обмена условными фразами со стороны «туристов» должна была последовать просьба дать им (или продать за деньги — неважно!) штаны и свитер, поскольку один из их товарищей прожег свои вещи на костре. Или привел в негодность каким-то иным способом — это также совершенно неважно. Важно то, что Кривонищенко должен был с радостью пойти навстречу просьбе, снять с себя штаны и свитер и передать их новым друзьям. Взамен он мог получить деньги (и даже немалую сумму!), но деньги в данном случае не имели особого значения: значение имело только то, что он отдавал свои вещи при многочисленных свидетелях, что лишало происходившее всякого ореола таинственности или «нелегальности». Вся эта операция должна была осуществляться совершенно открыто, возможно, с сопутствующим застольем и фотографированием. Оперативную фотосъемку иностранных разведчиков требовалось произвести с соблюдением ряда условий, о которых Золотарев был осведомлен. Для проведения оперативной фотосъемки он имел особый фотоаппарат и, скорее всего, специальную фотопленку. Особо подчеркнем, что Семен Золотарев имел два фотоаппарата: один из них (под № 55149239) был найден в палатке и опознан Юдиным еще в марте 1959 г., а второй оказался обнаружен на шее погибшего Золотарева, когда его труп отыскали через два месяца в ручье (номер фотоаппарата в деле Иванова не зафиксирован и его судьба неизвестна).