Анатолий Бахтин - Ковчег Завета. От Синая до Пруссии

В 1456 г. союзник ордена курфюрст Бранденбургский обратился к императору с просьбой повлиять на немецких князей и дворянство и заставить их оказать помощь ордену. Но просьбу Фридриха Бранденбургского не услышали [444]. Между тем польский король и крупные союзные города прилагали все силы, чтобы собрать необходимые на покупку замков деньги, при этом Торн был самым деятельным городом. Уже договаривались о дне, в который будет оформлен акт купли-продажи.

Предводители наемников каждый день осаждали хохмейстера в Мариенбурге. Уже практически невозможно было уговорить их подождать денег хотя бы несколько недель. Некоторые надежды в магистра вселило разногласие на переговорах между королем и наемниками: они не сошлись в цене. Людвиг также надеялся, что 10–12 тыс. гульденов помогли бы ему на некоторое время утихомирить недовольных. Поэтому он еще раз обратился к курфюрсту Фридриху и магистрам Германии и Ливонии с настоятельной просьбой об этой незначительной сумме. К тому же дух его поднимали военные успехи ордена. Благодаря помощи Ливонского ордена был штурмом отбит замок и город Мемель, взят Фрауенбург, откуда союзные отряды доставляли ордену большие неприятности. Вновь отбит замок Братиан, взят и сожжен город Реден и осажден замок. Существовала реальная надежда, что орден сможет овладеть большей частью Кульмской земли, где городские гарнизоны были достаточно слабы [445].

Но деньги из Германии так и не пришли. Наемники бесчинствовали на подвластных им территориях: грабили церкви и местное население, совершали набеги на деревни и города. Никому не подчиняясь, наемные отряды превращались в шайки разбойников. Для хохмейстера это были трагические дни, полные отчаяния. Он подвергался постоянным оскорблениям и унижениям со стороны чешских наемников, в руках которых находилась его резиденция. Появилась надежда, что магистр Ливонского ордена все-таки окажет финансовую помощь. Первоначально расчеты с наемниками были перенесены на апрель, на день святого Георгия. Затем их с трудом уговорили подождать до дня святого Иоганнеса (6 мая), но когда и этот срок прошел, пообещали произвести расчет 29 сентября, в день святого Михаэля.

Начальники наемников, особенно чешских, отказывались верить обещаниям Людвига фон Эрлихсхаузена. Олджих Червонка, командир наемников в Мариенбурге, содержал хохмейстера уже как пленника. Червонка давно бы продал Мариенбург, но дело затянулось из-за отсутствия средств у польского короля и противодействия немецких наемников, которые по-прежнему предпочитали оставаться на стороне ордена. Наемники короля также давно не получали своего жалованья и так же, как орденские наемники, грабили уже многократно ограбленное окрестное население.

Война в этих условиях шла вяло, ни одна из сторон не желала без денег вести активные боевые действия. Все ограничивалось разбоем, грабежом и поджогами, страна была отдана на откуп грабителям и мародерам. Для многих наемных отрядов это была единственная возможность удовлетворить хотя бы свои минимальные потребности.

В таком положении король Казимир предложил чехам только половину суммы в обмен на половину занятых ими замков, включая Мариенбург. Вторую половину король обещал выплатить позже, при передаче оставшихся замков [446]. Но противодействие немецких наемников, которые продолжали поддерживать орден, нарушило эту договоренность.

Таким образом, переговоры между магистром и наемниками, наемниками и королем продолжались до середины августа. Наконец 15 августа с королем формально был заключен договор купли-продажи. Общая сумма, которую он обязан был уплатить, составила 436 тыс. гульденов. К этому договору присоединилась и часть немецких наемников. Выплаты должны были проходить в три приема, и только после третьей выплаты Мариенбург должен был перейти к королю. В одном из пунктов договора указывалось, что официальные святыни и церковную утварь Мариенбурга и других орденских замков следует оставить ордену [447].

В этой ситуации хохмейстер Людвиг думал только о том, как ему бежать из резиденции. И только благодаря настойчивости фон Плауэна было решено сначала спасти реликвии и архивы ордена. Вероятно, маршалом и был продуман план предстоящей операции. Сохранился документ от 3 ноября 1456 г., в котором фон Плауэн сообщает о планах хохмейстера покинуть Мариенбург и бежать в Нижнюю Пруссию (Кёнигсберг и его округ с Замландом) [448].

К сожалению, террор наемников по отношению к орденским рыцарям заставил большинство из них покинуть замок Мариенбург и перебраться в Меве. Великий комтур Ульрих фон Изенхофен был изгнан в Штум. В результате рядом с хохмейстером не оказалось ни одного человека, посвященного в тайну Ковчега. Но так как положение все более ухудшалось, хохмейстер отправил на разведку орденского канцлера Андреаса Зантберга, который получил задание подыскать место для реликвий и архива. Андреас Зантберг не был орденским братом, а потому не имел права знать тайну Ковчега и был посвящен в нее вынужденно, из-за отсутствия нужных людей. Возможно, поэтому после окончания своей секретной миссии он в 1457 г. неожиданно умер [449]. Можно предположить и обратное: что он не был посвящен в тайну, но в процессе последующей деятельности ему что-то стало известно. Так или иначе, но в начале ноября он выбрался из Мариенбурга.

16 ноября 1456 г. в Ризенбурге канцлер встретился c фон Плауэном и передал ему на хранение несколько важных манускриптов. Из этого можно сделать вывод, что по крайней мере часть архивов из Мариенбурга он уже вывез. Получив от фон Плауэна дальнейшие указания и сопровождение из верных людей, 3 февраля 1457 г. Зантберг прибыл в Фишхаузен [450]. В пути он посетил замок Бальга, где его встретил очень ненадежный гарнизон, временами пиратствующий на кораблях в заливе Фришес-Хафф. Затем Зантберг перебрался через залив на противоположный берег, в Лохштедт, осмотрел этот замок и уже из Фишхаузена доложил хохмейстеру о проделанной работе. С 26 марта по 6 апреля Зантберг находился в Кёнигсберге, подготовил замок к приему Верховного магистра и размещению в нем хранилища для архива. Попутно осмотрел замковые подземелья и дал распоряжение привести их в порядок. Он также обратил внимание на стабильность политической ситуации в этом округе. В то же время канцлер лично осмотрел замки в Замланде и подготовил некоторые из них для размещения орденских архивов и реликвий. Судя по всему, безопасного места для Ковчега он найти не смог. Причины были разные: ненадежный гарнизон Бальги, малочисленный в Фишхаузене, принадлежавший к тому же епископу Замландскому. В Лохштедте были большие двухэтажные подземелья, но очень сырые и неприспособленные для хранения столь ценного сокровища. Кёнигсберг был тоже ненадежен, так как Кнайпхоф продолжал поддерживать связи с Прусским союзом [451].