Анатолий Бахтин - Ковчег Завета. От Синая до Пруссии

Был обследован весь маршрут орденского канцлера Андреаса Зантберга (осень, зима и весна 1456–1457 гг.) в надежде обнаружить хоть какие-то следы, а также замки, указанные во втором завещании герцога Альбрехта. С помощью археологов еще в 1937 г. был обследован замок Лохштедт, от которого к XX в. сохранилось только два флигеля – южный и восточный. Официально эти работы проводились под эгидой ведомства по охране памятников. Были проведены профессиональные археологические раскопки на месте двух разобранных в XVIII в. флигелей, а также на месте форбурга. 24 февраля 1938 г. работы были закончены и составлен отчет [612]. Дальнейшие работы по замку Лохштедт были переданы в руки ведомства по охране памятников. Проверили и кирху в Гермау (пос. Русское, Зеленоградский р-н), которая до перестройки являлась южным флигелем орденского замка [613]. Имелись сведения, что в нем был длинный подземный ход, проходивший под болотом на юго-запад. [614]Предположительно, были осмотрены и остатки замка Побеттен, в котором, по некоторым сведениям, тоже имелся подземный ход под озером [615].

Были обследованы и другие вызывающие интерес замки, в том числе Георгенбург (в 1938 г., под руководством дипломированного инженера Шреккенбаха). Заодно проверили и близлежащие замки. Осенью 1938 г. были проведены исследования и обмеры в замке Заалау (пос. Каменское, Черняховский р-н), находящемся в 20 км западнее Георгенбурга. В том же году были начаты работы в замке Инстербург (Черняховск), в 3 км южнее Георгенбурга [616].

В те же годы, чтобы не привлекать внимания, нашли формальные причины для обследования и других замков, в том числе:

Бальга. К тому времени из всех орденских построек сохранилась только часть форбурга. Предполагалось, что на месте самого замка есть глубокие подвалы. Чтобы их найти и осмотреть, было решено: «…в связи с увеличением количества туристов необходимо расширить сферу обслуживания. К старому трактиру надо пристроить дополнительное сооружение, параллельно стене форбурга» [617].

Рагнит. С 1829 г. использовался как исправительный дом (тюрьма). В нем предполагалось провести некоторую перестройку, якобы с целью улучшить его функционирование. Но ввиду высокой ценности этого здания как памятника архитектуры решили ограничиться минимальным вмешательством [618].

Пройсиш-Эйлау. Проведены незначительные работы, «во время которых принимались во внимание характер и значение этих строений» [619].

Домнау, а также еще 9 замков: Ортельсбург, Гильгенбург, Бишофсбург, Рёссель, Хайльсберг, Растенбург, Мариенвердер, Ризенбург (подвалы) [620]. После Второго Торнского мира все эти замки принадлежали ордену, а впоследствии вошли в состав герцогства Прусского. Все они были внимательно изучены.

В замках, отошедших к Польше в 1466 г., обследование не проводилось, за исключением Мариенбурга.

После необходимого обследования, а часто и раскопок, таких как в Лохштедте, дальнейшие работы – реставрация, консервация и другие – проводились ведомством по охране памятников. Конечно, у этого ведомства были и другие объекты, в том числе старые кирхи, имения, ратуши и так далее. Поэтому, как казалось членам «Аненэрбе», их деятельность не привлекала к себе особого внимания.

Неожиданно в руки исследователей из «Аненэрбе» стали попадать неизвестные фрагменты довольно интересных документов, в которых появлялись туманные намеки на какие-то древние реликвии, находящиеся, вероятно, на Ближнем Востоке, а возможно, на юге Франции, в Лангедоке. В связи с этим весной 1939 г. были созданы еще два отдела: отдел по Ближнему Востоку во главе с Виктором Кристианом и отдел по средневековой и новой истории, возглавляемый Германом Лёффлером [621].

Отто Мауссер был категорически против распыления сил и средств и предлагал сосредоточить все усилия только на Восточной Пруссии. Но раскол в рядах сотрудников отдела все углублялся. Постепенно возникали новые «доказательства», которые было все труднее опровергнуть, и Гиммлер на этот раз не поддержал Мауссера. Это еще раз подтверждает некомпетентность Гиммлера в вопросах истории. Его отказ от решительных поисков реликвий в Пруссии свидетельствует о тех сомнениях, которые он постоянно испытывал ввиду того, что через голову руководителя отдела ему поступала по сути дела дезинформация, которую с большим профессионализмом подбрасывали опять же сионцы.

Тут же всплыл и некий исследователь Отто Ран, в 1928 г. окончивший университет по специальности «Литература и филология». Он испытывал глубокий интерес к катарам и легендам о Граале. Подземные галереи и сокрытые в них неведомые святыни не давали ему покоя. Ран много путешествовал по Провансу, Каталонии, Италии и Швейцарии. Еще до прихода нацистов к власти он побывал в Лангедоке и провел разведку местности в районе Монсегюра. Его поездка широко освещалась в германской прессе. В 1933 г. в свет вышла книга Рана «Крестоносцы против Грааля». После 1933 г. он жил в Берлине, где продолжал заниматься ересями и легендами, с которыми связывал немецкую языческую традицию, жестоко преследуемую католической церковью. Это направление очень интересовало и Гиммлера, поэтому он предложил Рану сотрудничество и финансирование его исследований. В мае 1935 г. Ран начал работу в отделе древней и ранней истории в Главной службе расы и населения СС в Мюнхене в качестве штатского специалиста. В марте 1935 г. он вступает в СС и получает звание унтершарфюрера. В 1937 г. по материалам экспедиции в Исландию была издана его книга «Слуги Люцифера», в которой он сообщал о поиске следов катаро-готской религиозной традиции. В феврале 1939 г. внезапно и без всяких объяснений он увольняется из СС, а 13 марта погибает в окрестностях Куфштайна [622]. После войны из документов СС удалось выяснить, что Отто Ран покончил жизнь самоубийством, приняв цианистый калий.

Но Отто Ран был только одним из множества исследователей, которые после смерти священника Беранже Соньера из Ренн-ле-Шато кинулись на поиски сокровищ и неизвестных святынь. Искали как в окрестностях этой деревни, так и в других местах Лангедока. Количество поисковиков было таким большим, что если бы там действительно были спрятаны реликвии, они несомненно попали бы в руки одного из многочисленных охотников за сокровищами, привлеченных в эти места шумихой, поднятой Сионом в 1890 г. Тем не менее все эти разыскания постоянно находились в поле зрения печати. И когда в отдел поиска «Аненэрбе» стали попадать сведения о Лангедоке, Ренн-ле-Шато и Монсегюре, наживку заглотили очень глубоко. На то, как казалось специалистам отдела, были веские причины. Все помнили, что еретики-катары слыли обладателями священного сокровища, которое, согласно легендам, было не чем иным, как святым Граалем. Его величественная тень заставила Рихарда Вагнера совершить паломничество в Ренн-ле-Шато, перед тем как он написал свою последнюю оперу «Парсифаль». Появилась также информация, что Великий магистр тамплиеров Бертран де Бланфор дал приказание перерыть все подозрительные места в округе. Работы велись тайно, а горнорабочих вызвали из Германии.