Николай Ефимов - Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций

— То есть человека, который должен в определенной сфере их контролировать ?

— Нет, вот именно этого я не чувствовал. Я ведь стремился не контролировать их, а им помогать. У нас все время шла совместная работа: учения, другие спецмероприятия, в том числе с высшим руководством государства.

— Так что вы были для военного руководства своим человеком ?

— Совершенно верно. Однако в результате у меня произошло серьезное осложнение отношений с заместителем председателя КГБ Циневым, который курировал наше 3-е управление. Наши личные взаимоотношения он довел до абсурда. А причиной стало то, что Цинев поставил под сомнение правомерность моих принципиальных, но доверительных отношений с руководством Министерства обороны и Генерального штаба, о чем был информирован и Андропов.

— Как отреагировал на ситуацию Юрий Владимирович?

— Председатель КГБ пытался разрядить обстановку, но сделать этого не смог даже он, несмотря на помощь секретаря партийного комитета и своего помощника Владимира Александровича Крючкова. Цинев ведь вел себя столь независимо потому, что имел прямые выходы на Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Это осложняло работу КГБ, особенно в кадровом составе.

— А все-таки почему Георгий Карпович поставил, как вы сказали, под сомнение правомерность ваших связей с руководством Минобороны ?

— Дело в том, что в руководстве Министерства обороны, в свою очередь, к генералу Циневу проявлялась определенная настороженность, даже по возможности ограничивалось его участие в проводившихся мероприятиях. Поэтому при решении проблем государственной важности и отдельных вопросов я часто вынужден был исполнять роль связующего звена между председателем КГБ Андроповым и министром обороны Гречко, входившим тогда в Политбюро ЦК КПСС… Вот эти деловые связи с руководством другого силового ведомства не понравились генералу Циневу.

— Чем закончился для вас этот конфликт ?

— В 1974 году я выбыл из центрального аппарата КГБ в связи с назначением руководителем Управления особых отделов КГБ в Германии. Андропов принял это решение по моей личной просьбе…

— Досадная история!.. Но еще один вопрос — как бы в завершение темы. С кем из министров обороны СССР вам довелось работать непосредственно ?

— С маршалами Малиновским, Гречко, Устиновым. С Дмитрием Федоровичем, моим однофамильцем, были очень тесные контакты. На последнем учении, после которого его на самолете отправили больным, мы сидели в его резиденции с 9 до 3 утра. Он всем интересовался — и делами, и в персональном плане. В конце концов я ему напомнил: «Дмитрий Федорович, пора и отдохнуть, ведь по плану в 9 часов утра начало учения». — «Иван Лаврентьевич, не беспокойтесь — я сталинской закалки». Да вот видите. С Гречко у нас вообще очень давние отношения были — он меня знал с 1954 года. Так что каких-то проблем или противоречий у меня с военным руководством никогда не возникало. Отношения были спокойные, доверительные — шла обычная, нормальная работа. Как вы, надеюсь, смогли понять из моего рассказа, она в немалой степени отличается от деятельности территориальных органов.

— Иван Лаврентьевич, и последний вопрос к вам как руководителю 3-го Управления КГБ СССР и ветерану военной контрразведки. Что можете сказать о военной контрразведке ФСБ России ?

— На основе встреч по линии совета ветеранов, совместных совещаний, на которые нас сочли возможным пригласить, личных встреч с действующими товарищами приходишь к выводу, что современная военная контрразведка идет по правильному пути. Сотрудники активно действуют, понимают, в какой обстановке находятся, а обстановка, прямо скажу, сложная, не ко всему мы оказались готовы. И хотя сложности у них серьезные, военные контрразведчики стараются их преодолеть и успешно преодолевают. В частности, они достойно проявили себя на Северном Кавказе. У меня складываются очень положительные отношения с руководством Департамента военной контрразведки — люди они подготовленные, зрелые, обладают нужным опытом. Дают объективные, правильные оценки тем событиям, которые происходят в государстве и в армии, ну и в мировом масштабе, разумеется. Конечно, я интересовался, как у них складываются отношения с военным ведомством, и понял: примерно так же, как в свое время складывались у нас. В общем, я дал бы молодому поколению контрразведчиков положительную оценку, верным курсом идут.

Визитная карточка.Касим Ибрагимович Яхиен родился 25 ноября 1948 г. в Пензенской обл. После окончания машиностроительного техникума в 1969 г. начал учебу на вечернем факультете Пензенского политехнического института, но был призван на срочную службу. В 1971 г. поступил в Высшую Краснознаменную школу КГБ при СМ СССР, затем служил оперативным сотрудником в органах военной контрразведки. Почетный сотрудник контрразведки, полковник запаса. Председатель совета региональной общественной организации «Ветераны военной контрразведки».

— Наша региональная общественная организация учреждена в феврале 2006 года. Основная ее задача — оказание всемерной помощи и поддержки ветеранам, в первую очередь участникам Великой Отечественной войны, локальных войн и военных конфликтов и членам их семей. Мы также стараемся помогать и действующим сотрудникам ФСБ России, пострадавшим при исполнении своего служебного долга, их семьям.

— Чем же и как вы реально можете помочь ?

— Знаете, как говорится, было бы желание. А у нас было не только желание заниматься благотворительной работой, но и конкретные планы. Так что, когда мы учредились, ни офиса тогда у нас еще не было, ни средств…

— Уточню, что громкое «офис» — это пара достаточно скромных кабинетов на служебной территории.

— Да, конечно, это не какие-то хоромы, а помещения, необходимые для работы. Так вот сразу же, как мы получили учредительные документы, я провел бесконечное количество встреч с нашими ветеранами. Встречался с теми, кто в помощи нуждается, знакомился с теми нашими ветеранами, которые сами могут помогать, — офицеры уходят в запас в трудоспособном возрасте и порой преуспевают в новых условиях. Такую работу я проводил на протяжении восьми месяцев, в день получалось по пять-шесть встреч. В результате у нас сейчас уже есть серьезная база данных на всех ветеранов Московского региона, а их немало…

— Примерно сколько ?

— Одних только участников Великой Отечественной войны порядка двухсот пятидесяти человек.

— Это очень серьезно… Вероятно, есть какие-то категории ветеранов, требующие особых заботы и внимания ?